Янтарь. Никита Владимирович Востоков

незнакомца и пару раз и коснувшись губами (Ну а как же без этого?), хозяйская лошадка дернула телегу в попытке разбудить хозяина, который так некстати задремал. Это продолжалось несколько минут, устав ждать своего нерадивого владельца, как и любая уважающая себя лошадь, Пятнышко громко заржала. Олаф вздрогнул, и помотал головой, отгоняя назойливый сон.

      – Что случилось Пятнышко? – приятная дрема немного отступила, путник зевнул. Кобыла мотнула головой, предлагая хозяину лично проверить, в чем дело. Нехотя спустившись с козел, мужчина провел рукой по спине труженицы. Ладонь задержалась на теплом носу животного. Глаза, привыкшие к темноте, без труда выхватили силуэт, распластавшийся прямо под ногами. Встав на колени, Олаф пощупал запястье и шею… «Живой» – пришла мысль в голову, и облегченно выдохнув он попытался привести незнакомца в чувство. «Это был человек, но вот кто? Эх, никак не разглядеть! Вроде не пьяница, может от разбойников сбежал? Что ж, помогу ему, а там будь что будет.» Вскоре оставив свои тщетные попытки разбудить пострадавшего, путник подошел к телеге и освободил в ней немного места, отодвинув мешок с капустой и корзину с яблоками. Затем водрузив незнакомца и прикрыв его рогожей, Олаф укутался в ещё теплый плащ и сел на козла. Вожжи стегнули лошадь, и та с чувством выполненного долга отправилась дальше в обратный путь, на приятный запах родного дома.

      В просторной, хозяйской спальне, на небольшом дубовом столе, в утреннем сумраке, показалась книжка-дневник. Тонкая кожа составляла её корку и защищала белые страницы от грязи и пыли. Рядом высыхала открытая чернильница, а в ней ещё пока плавало гусиное перо. Напротив, стола, стояла двуспальная кровать, на которой спал упомянутый выше путник, по имени Олаф. Вторая половина кровати была пуста и аккуратно заправлена. Коварный ветерок, потревожил занавески у окна и перевернул пару страниц таинственного дневника, что лежал на столе:

      «970г. со дня основания независимого Северного Королевства». – Лист перевернулся, и дальше корявым подчерком было выведено следующее:

      «1 Августа… Черные волосы, стрижены коротко – «неаккуратно зачеркнутое слово» – лицо бледное, в сознание не приходит. – Затем, уже более аккуратным почерком, явно женской рукой, было написано следующее: От доспехов остался лишь наколенник. Был одет в плотную, дубленую рубаху и штаны, кои одеваются под доспехи. – Дуновение ветра, снова перевернуло страницу – При себе имеет ножны, меч вытащить не получилось – оружие заклинило.

      2 Августа, день. Гость пришел в себя. Назвал только имя – Двэйн и опять потерял сознание.

      2 Августа, вечер. На вопросы отвечает скупо, но вежлив в общении. Добавляет в свою речь такие слова как «Уважаемый и Добрый Господин». К словесному описанию могу добавить лишь фиолетовый цвет глаз – честно признаюсь, никогда таких еще не видел. Зеленые, подобно девственному