Призрак песочного замка. Злата Прага

ползунках на лямках каждая в своей кроватке и громко спорили, чей голос громче. Какофония стояла ужасная.

      Галина Михайловна немедленно приняла радикальные меры. Она подхватила на руки Музу и посадила её на колени к госпоже Альфие, а сама начала укачивать и уговаривать Розу. Через пять минут каждая очаровательная малышка получила по бутылочке с кефиром, и воцарилась тишина.

      – Как выросли! Месяц их не видела, а уже изменились, – заметила Галина Михайловна.

      – Да уж. Голосовые связки окрепли однозначно. Того и гляди заговорят, – согласилась госпожа Альфия.

      – Они же уже говорят.

      – Да? И что?

      – Мама, папа, дай, ням, играть.

      – Прямо лексический словарь современности.

      Они покормили девочек и усадили их в манеж. Малышки сразу уцепились за одну погремушку, и какофония вернулась. Дамы отвлекли детей, затем снова усадили в манеж. Те снова схватились за одну игрушку.

      – Да что ж такое-то?! – не выдержала госпожа Альфия, – ведь сколько всего!

      – А им надо именно эту и обеим сразу. Феномен близнецов.

      – Я даже знаю, как этот феномен называется: один мозг на двоих!

      – Алечка!

      – Галечка! Ну, хорошо, это феномен удвоенного сознания!

      Галина Михайловна покачала головой и дала девочкам по одинаковому мячику, но близнецы одинаковые игрушки проигнорировали и снова схватились за одну погремушку, начиная вопить.

      – Безумие какое-то! Где их мать, в конце концов? – возмутилась госпожа Альфия, – Где Фея?

      – Бегу-бегу! Уже здесь, – сказала Фея, заходя в комнату, – Вы мои милые! Бабушки вас покормили? – она погладила девочек по головкам. Чудесно!

      – Где тебя носит? – проворчала госпожа Альфия дочери.

      – Работа, мама, я решала рабочие вопросы по телефону.

      – Ты же завтра туда едешь? Впрочем, неважно. Я ушла. В смысле, уехала.

      Романистка развернулась на кресле и выехала из комнаты.

      – Как она? – кивнула на её спину Галина Михайловна.

      – Ужасно, – вздохнула Фея, – сначала смерть Рашита, потом паралич, и дикие долги. Полная депрессия. Пыталась отравиться. А теперь едкая ирония и сарказм, апатия, и всё в штыки. Всё в штыки! Ничего не хочет! А тут ещё Костик!

      – А что Костик?

      – Снял для них двоих квартиру! Для творчества, видите ли! А меня с тремя детьми оставляет на Виталика, да ещё гонит на работу, а там эта мымра Светочка будет смотреть за моими детьми, курица! – выпалила Фея.

      – И откуда взялась эта мымра-несушка? – осторожно спросила мать Костика.

      – Из моей клиники. Пока я выкармливала близняшек, какая-то заштатная медсестра стала там кем-то вроде его секретарши. Газеты, кофе, интернет, бумаги.

      Галина Михайловна замолчала, переваривая информацию о сыне. В комнату снова въехала госпожа Альфия.

      – Забыла где-то свои очки. Не видели?

      Они огляделись.

      – Вроде нет, – сказала Галина Михайловна.

      Они помолчали.

      – Ладно, пойду, в смысле, поеду. Можете дальше перемывать мне кости.

      – Ну,