Сомнений больше нет. Андрей Николаевич Чернецов

ожил, но Неле только покачала головой в ответ на беззвучное приглашение Сергея продолжить танец.

      – А вы хорошо говорите по-русски, – улыбнулся Сергей. Было заметно, что он не спешит покидать свою спутницу.

      – Спасибо, я училась недолго в Ленинграде, – сказала Неле.

      – Говорят, красивый город. Никогда там не бывал.

      – Красивый. Еще успеете. Вы молодой, у вас вся жизнь впереди.

      – Ну, не такой уж я и молодой, – усмехнулся Жилин. – Вечный студент.

      – Что это значит?

      – Я ведь на фронт ушел прямо из института. После демобилизации пришлось доучиваться. А так мне уже – тридцать.

      – Для мужчины – это молодость.

      – Разве у мужчин и женщин молодость и старость наступают в разное время?

      – Да. Век женщины короток, поэтому мы так стремимся все успеть, так жаждем жить.

      – Теперь, я думаю, у всех жизнь наладится. Уверен, такой замечательной и…, – Сергей на секунду запнулся. – И красивой женщине еще предстоит прожить немало счастливых лет.

      Госпожа Вебер тихо рассмеялась.

      – Спасибо вам, Сергей. Как говорят в России, такие слова, да услышал бы бог?

      – Нам теперь ни бог не нужен, ни черт не страшен. Такую войну одолели. Уверен все у вас будет хорошо, Неле. И дети будут, и семья и долгая, счастливая жизнь. И мужчины ваши нервишки подлечат, дайте срок.

      Внезапно Неле Вебер стала серьезной и чуть сильнее впила острые пальчики в плечо Сергея.

      – Вы знаете, Сережа, я сама стала здесь очень нервной.

      – Вы? Вот бы никогда не подумал. Вы производите впечатление очень уверенной в себе женщины.

      – Что-что, а впечатление, мы – немцы произвести умеем. И нам этого еще долго не забудут.

      В глазах Неле темнела затаенная горечь.

      – Перестаньте, – оборвал ее Жилин. – Никто не собирается мстить немецкому народу. Мы воевали с фашизмом, а не с Германией. И вы – немцы, пострадали от гитлеризма больше всех. Вам еще предстоит поднимать страну из руин. И я сейчас говорю не о строительстве, хотя и с этим дел невпроворот, я прежде всего говорю о восстановлении немецкого самосознания, разрушенного этой войной.

      – По-моему, вы правы. И вы большой умница.

      – Спасибо, – запунцовел Сергей. – Надеюсь, я вас хоть немного успокоил?

      – Немного – да. Но я говорила не только о войне, – Неле оглянулась, словно хотела убедиться, что ее никто не подслушивает.

      – О чем же?

      – Вы знаете, – неуверенно начала Неле. – По-моему с этим поместьем что-то не ладно…

      – В каком смысле?

      – Вы слышали легенду о призраке?

      Жилин коротко рассмеялся, но заметив, как строго смотрит на него госпожа Вебер, быстро состроил серьезную физиономию.

      – Да, – сказал он. – По дороге сюда, какой-то чудак лодочник пытался нас напугать разными баснями.

      – Баснями?

      – Ну, сказками. Вы же современная женщина, Неле. Неужели вы верите в эту чепуху?

      – Вы