Ведьма в Стоунской академии. Сердце дракона. Ольга Коротаева

хоть трижды богат и четырежды родовит, он дракон! Ро Кунд не просто признался тебе, он при всех назвал ведьму тикин и подарил кольцо.

      Развела руками:

      – Ну да! И всё это моя вина?

      Ректор заскрежетал зубами, зло посмотрел на меня и, не сдержавшись, рявкнул:

      – Да он предложение сделал! И ты приняла…

      Я забыла, как дышать. Не в силах поверить в столь радужную возможность, счастливо рассмеялась: теперь я точно доберусь до того гада с зелёными глазами и жестоким сердцем!

      – Плакать должна! – крикнул Гокфин. Вскочив, подбежал и, глядя в глаза, процедил: – Никто не позволит Ро Кунду жениться на ведьме, поняла? Но предложение не сможет отменить никто, кроме тебя…

      – Вот и замечательно, – выдохнула я, ощущая, как излишек энергии втягивает апатит – мой резерв на тот случай, когда будет необходима подпитка.

      Ректор схватил меня за плечи и встряхнул:

      – Да тебя же убьют! Откажи ему…

      В упор посмотрела в лицо высокого статного седовласого мужчины и прошипела:

      – Ни за что!

      Ректор невольно отшатнулся и уронил руки.

      – Как ты можешь? Я был уверен, что ты до конца жизни возненавидишь тех, кто сделал, – прошептал едва слышно, – такое…

      Я замерла, дыхание перехватило. Пристально вгляделась в ректора: не почудилось? Срывающимся голосом уточнила:

      – Что вы сказали?

      Он отвернулся чересчур уж резко, сложил руки за спиной, передёрнул плечами, будто сожалел о вырвавшихся словах.

      – Сказал, что тебя убьют, если не откажешься.

      Покачала головой: ну уж нет, я прекрасно уловила, что он прошептал! Не почудилось, не послышалось. Глаза наполнились слезами: впервые с момента чудовищного пожара кто-то хотя бы намекнул на виновность драконов! Не могла ни пошевелиться, ни говорить, только смотрела перед собой. И Гокфин тоже промолчал тогда? А ещё называл отца другом. Ненавижу.

      Были свидетели! Городские сабы лишь отмахнулись. Даже отказались принять заявление в комитет по расследованию магических преступлений. Каждый, с кем я пыталась поговорить, стыдливо отводил взгляд. Никто не желал и слушать. Все боялись! Даже старались убедить, что мне показалось от шока. Более того, «показалось» всем свидетелям пожара. И это люди, с которыми я прожила на одной улице, которым доверяла всем сердцем! Каждый лично подписал бумагу о том, что огонь был совершенно обычным и длился не три минуты, как я доказывала, а три часа.

      Ощутив, как нарастает обжигающая волна гнева, я сжала кулаки и так посмотрела на ректора, что он бы всё понял… если бы не стоял спиной. Боится встретиться взглядом? Боится вопросов? Лютой ненависти? Правильно боится. И этот человек посмел меня утешать! После трусливого замалчивания правды о смерти друга винит в том, что я ответила на предложение дракона? А чем сам лучше? Я страстно желала запустить в ректора чем-нибудь тяжёлым…

      Вон тот кусок чёрного кальцита, которым ректор подпирал книги, уже был готов принять призыв и преобразовать мою ярость