Ведьма в Стоунской академии. Сердце дракона. Ольга Коротаева

попыталась вырваться из хватки ухмыляющейся подруги Коа, но ей на помощь пришла и толстушка. Она сжала мои запястья так, что наверняка останутся синяки. Пока драконии держали меня, их предводительница неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, поднесла острие к моему лицу. Ощутив холодное прикосновение, я невольно вздрогнула.

      – Знаешь, что это за металл? Каласская сталь! Раны от неё заживают очень медленно… А шрамы будут болеть всю жизнь!

      Коа смотрела на меня, наслаждаясь каждым движением, очень медленно провела кончиком острия по моей щеке, надавливая постепенно, и в груди похолодело: ещё чуть-чуть, и металл вонзится в кожу. Красивой я себя не считала, но раз Ро Кунду такой показалась, нужно сохранить это и использовать. Как же помешать драконии изуродовать себя? Судорожно втянула силу всех камней, что были, но я их и так уже серьёзно обесточила за последний час – даже с подпиткой вырваться не получится.

      Зато рассеялся туман страха. Ах, папа! Как же жаль, что ты не захотел научить меня настоящей борьбе! Если бы умела насылать проклятия… Лучше сутки в карцере, чем из-за шрама на лице потерять такой близкий шанс мести!

      Вздрогнула, едва сама не насадившись на кинжал: капелька счастья в апатите! Мелькнувшая мысль была совершенно дикой, но других не осталось. Я попыталась успокоиться и сосредоточиться. Не обращать внимания ни на нож, ни на злой смех драконий получалось плохо… Совсем не получалось, если честно! Скрипнув зубами, всё же отправила энергию камня в тело Коа, как проделывала это с апофиллитом и палочником-фасмом.

      Дракония замерла на миг, распахнула рот и посмотрела на меня: глаза её обрели голубой цвет, радужная ярость покинула их. Словно моё искреннее счастье от новости, что помолвку смогу разорвать лишь я, на миг отрезвило девушку, прогнало из жестокого сердца чёрную зависть и гнев на удачливую соперницу, воскресило человечность и пробудило совесть. Коа судорожно вдохнула и отстранилась – совсем чуть-чуть, но лезвие перестало давить на кожу лица. Казалось, ещё миг, и дракония отпустит меня…

      – Прочь!

      Раздавшийся рёв меньше всего походил на возглас человека, но я поняла, о чём он. Коа вдруг взлетела, выронив звякнувший при падении кинжал, схватилась за горло и захрипела. Кто-то приподнял драконию за шкирку высоко над полом! Подруги Коа мгновенно отпустили меня и, прижавшись к стене, жалобно заскулили, как ожидающие неотвратимого наказания собаки, застуканные за кражей хозяйской еды.

      Коа, задыхаясь, смотрела на меня расширившимися глазами, в которых сейчас не было разноцветного перелива, голубая радужка драконии очень знакомо замерцала. Где же я видела такой взгляд? У кого?

      Толстуха, подвывая, сползла на пол и, стоя на коленях, воздела руки:

      – Парон Ро Кунд, пощади!

      Я недоверчиво заглянула за Коа и невольно отшатнулась при виде жестокого выражения на обычно надменно-прекрасном лице Кунда. Сейчас он ничем не напоминал ни того меланхоличного юношу, которого провожали восхищёнными взглядами все девушки академии, ни даже того слегка смущённого