Конформист Федор Ягненков. Сергей Константинович Карамов

притихли, смотрят на нас. Другой бы пожал ему руку, но не я!.. Жизнь тогда меня еще не обломала!.. Я отошел в сторону, заговорил с другими.

      –А этот Олег?– спросил с интересом Федя.

      –Олег подошел ко мне, снова протягивая мне руку.

      –А ты?

      –Я отвернулся, делая вид, что не вижу его.

      –А он?

      –Что он? Он стоит с протянутой рукой.

      –А ты?

      Егор Вадимович негодующе спросил:

      –Ты что, надо мной смеешься?

      –Почему?

      –Черт тебя! А он, а ты…– огрызнулся Егор Вадимович.– Олег тогда покраснел от злости, что-то прокричал мне… Что было потом? А ничего хорошего не было. Стали ко мне придираться, мол, то опоздал на три минуты, то ушел раньше с работы…

      –В общем, никакой карьеры,– печально заметил Федя.

      –Ой, какая карьера, если придираются на каждом шагу? Ну, ты меня понял?

      Федя не ответил отцу, раздумывая.

      –Что молчишь?

      Федя понял, что теперь молчать не следует.

      –Значит, я должен быть, как все?– поинтересовался Федя.

      –Как все,– спокойно ответил Егор Вадимович.– Придется, сынок.

      -Будто я оловянный солдатик?

      –Опять твои насмешки?

      Федя постарался успокоить отца:

      –Пап, я не смеюсь!.. Только не хочется быть, как все.

      –Заставь себя,– ответил убежденно Егор Вадимович.– Если сам себя не заставишь, жизнь заставит. Но тогда будет поздно!.. Моя жизнь перед твоими глазами! Пойми, отец тебе плохого не пожелает!

      –Все ходят в тряпье и мне так ходить?

      –И тебе!

      –Я не оловянный солдатик!

      –Не понимаешь ты меня…– сказал удрученно Егор Вадимович.

      –Все руки поднимают и мне поднимать?

      –И тебе!

      –И мне?

      –И тебе! Люди не любят непохожих на себя.

      –Подражать всем, как попугай?

      –И ты подражай!

      –И как попугай, все повторять?

      –Опять твои шуточки!– рассердился Егор Вадимович.

      –Все прыгают из окна и мне прыгать?

      Егор Вадимович протяжно вздохнул, говоря печально:

      –Ты меня не понимаешь!.. Но придет тот день, когда я умру, и ты вспомнишь мои слова! Но тогда никто тебе посоветует, как себя вести! Никто!

      Федя помолчал минуту, потом твердо произнес, стараясь не смотреть на взволнованного отца:

      –Знаешь, спасибо, конечно, за твои наставления, но…

      –Но я буду упрямо делать, как пожелаю?– догадался Егор Вадимович.

      –Да!.. Да, пап! Я не хочу быть попугаем! – порывисто ответил Федя, слегка краснея.

      –Придется им быть, придется,– тоскливо сказал Егор Вадимович.– Вот ты все с магнитофоном возишься, музыку

      слушаешь…

      –А чего мне делать в воскресенье? Математику учить?

      –Хоть бы и математику. Да, хоть бы и ее, ведь у тебя одни тройки.

      –Не хочу!

      – В жизни, Федя,– повторил медленно Егор Вадимович,– надо было очень осторожным. Не высовываться.

      –Это я уже