Небесное служение. Дева. Эмилия Витковская

Он скользит двумя пальцами мне в рот, надавливая на мой язык. – Ты когда-нибудь раньше брала мужчину в рот?

      Я слегка качаю головой.

      Его ухмылка расцветает:

      – Лжешь.

      Паника грозит сжать мне горло. Попадание в монастырь требовало девственности. У меня это было в техническом смысле, что якобы «подтвердилось» на экзамене, обязательном для всех абитуриентов. Девственница? Да. Святая? Нет.

      – Сколько членов ты отсосала, ягненок? – Он надавливает сильнее, его пальцы скользят ближе к моему горлу.

      Я задыхаюсь, но он не убирает пальцы. Мое ущелье усиливается, больше от воспоминаний, чем от всего, что он со мной делает.

      – Сколько?

      – Один, – говорю я.

      – Один? – Кажется, удовлетворенный, он отступает. – Оставь рот открытым.

      На языке скапливается слюна, но глотать я не могу.

      Он смотрит на меня сурово, без жалости.

      – Ты хоть представляешь, что тебя ждет? Что сделает с тобой год в этом месте? Что я с тобой сделаю?

      Я не могу ответить. Но я хочу сказать ему, что не боюсь. Что я сделаю все необходимое.

      –Ты дура, что пришла сюда. – Он вздыхает. – Закрой свой рот.

      – Сестра! – Его внезапный крик заставляет меня подпрыгнуть.

      Дверь открывается, и входит блондинка со шрамами.

      – Да сэр?

      – Начни тренировку горла завтра. Ее рвотный рефлекс нуждается в доработке.

      Она кивает.

      – Да сэр.

      – Убирайся.

      – Да сэр.

      Она исчезает, и дверь снова закрывается.

      – Встань на кровать и раздвинь ноги.

      Колени слабеют, но я пытаюсь встать. Он не помогает, просто смотрит холодными глазами, которые, кажется, ничего не упускают. Унижение пронзает меня, поскольку он относится к моей наготе как к банальности, как будто в этом, во всем этом нет ничего плохого.

      – Далила, ты испытываешь мое терпение. – Его рука снова тянется к пряжке ремня.

      Я подхожу к дальнему краю кровати и сажусь, затем заставляю себя лечь. Сказать моим ногам разжаться – это одно, а то, что они действительно следуют команде, – совсем другое.

      Адам встает у изножья кровати, его лицо нахмурено.

      – Раздвинь их.

      Мой подбородок дрожит, и я начинаю сомневаться, что смогу это делать.

      Он расстегивает свой ремень и медленно вытаскивает его из петель с шипящим звуком. Девочка в соседней комнате начинает плакать.

      – Последний шанс.

      Я закрываю глаза и раздвигаю ноги.

      – Больше. – Его голос, кажется, опускается на октаву, становясь более грубым.

      Мои пятки скользят по белому одеялу, прохладный воздух ласкает самые интимные части меня.

      – Еще, – говорит он.

      Я полностью открываюсь, слеза срывается с моих ресниц и катится мне в ухо. Больше он ничего не говорит.

      Девушка по соседству плачет, а другая девушка кричит из коридора.

      Кровать опускается, его колени между моими лодыжками. Я сжимаю одеяло, пока он нависает надо