Между Южным и Северным полюсами. Евгений Александрович Гольцов

случай, – сказал молодой темноволосый полицейский.

      – А тебя не смущает, что на его лице обнаружены следы перцового баллончика, и эта странная надпись, вырезанная на руке?

      – Смущает, но, судя по всему, он сделал ее сам, при нем был перочинный нож со следами его крови.

      – Но баллоном-то он не сам себе брызнул в лицо?

      – Скорее всего, обычные хулиганы.

      – Однако бумажник на месте.

      – Не думаю, что это спланированное убийство: пострадавший был безработным и жил с матерью всю свою жизнь.

      – Ну, это не совсем убийство, он же не умер.

      – Врачи говорят, что его мозг не восстановится, пострадавший остаток жизни проведет, что называется, «овощем». Наверное, лучше уж умереть.

      Пожилой полицейский долгим взглядом посмотрел на напарника.

      – Что? – спросил молодой полицейский.

      – В бумажнике и карманах пострадавшего обнаружены дубовые листья.

      – Ну, мало ли, может он собирал гербарий? Хобби, знаешь ли.

      – Что-то с этим случаем не так, – пожилой полицейский покрутил ус.

      – Черт, не по себе мне как-то. Бывает у тебя такое невыразимое чувство, что вроде нормально все, а внутри как будто сжимает?

      – Не припомню такого.

      – Слушай, у меня тут немного коньяка есть, давай по маленькой, а?

      – Ты что, я же за рулем.

      – Мы же полицейские, разок, в виде исключения, сбивать никого не будем.

      Седой полицейский помолчал:

      – Ну если это для тебя так важно, давай.

      Иногда, в исключительно редких случаях, только в случае психологического кризиса, полицейские пьют за рулем.

      Бонни и Клайд

      Клайд лежал на кровати, положив голову на грудь Бонни. У нее нежная кожа и медленное дыхание. А он, Клайд, часто дышит, видимо, в силу возраста – и весь покрыт волосами.

      «Это потому, что у тебя тестостерона больш,е чем у кого бы то ни было», – посмеивалась иногда девушка и трепала по щеке своего возлюбленного.

      Как он любил ее редкие прикосновения, мягкий голос. В такие моменты у Клайда пропадали все собственные мысли – он превращался в неудержимый поток энергии, луч далекой звезды, пронзающий бесконечность с максимальной скоростью, чтобы однажды, преодолев атмосферу и оконное стекло, упасть на обнаженное тело Бонни мягким и теплым утренним светом. Когда плоть соприкасается с плотью, исчезают все противоречия. Какое имеет значение, что Бонни – умная, а он – нет? Она красивая, а он странный, и вообще она не совсем Бонни, а вот он – Клайд. Дарья Доронина взяла себе псевдоним известной американской преступницы, состоявшей в романтической связи со своим подельником, потому что она…– беспринципная аферистка. Но Клайду на это наплевать. Бонни-Дарья находится вне морали, она отличается от других представителей своего вида больше, чем лобстер от добермана. Клайд любил ее красоту и грацию, не заморачиваясь на вопросах морали. Разве пантера, убивающая косулю – аферистка? Черная вдова, пожирающая самца после совокупления – подлее суда присяжных?

      Клайд