Ладожский отшельник, или Аварийная посадка. Анастасия Калько

было, что джинсы и замшевый пиджак Ливингстона куплены в дорогом магазине. По гаражу разошелся шлейф превосходного мужского парфюма. «Парень, сколько же ты зарабатываешь на своих кофейнях? Я примерно знаю, сколько стоит «Мазерати» и какие цены у «Гуччи» и «Босса». Владельцу нескольких кафе, даже в самом Вашингтоне, такие роскошества не по карману!».

      Еще Марджи отметила его четкую походку, выправку и скорость движений. Это выдавало военного, спецназовца. «Отошел от дел и занялся бизнесом?».

      Кристин пила кофе в гостиной. Поджав ноги, обтянутые голубыми джинсами, она уютно устроилась в кресле. В квартире царил идеальный порядок, но в воздухе еще витали ароматы того самого парфюма и запах дыма незнакомых сигарет; в пепельнице обнаружились два окурка «Житана». Кристин курила только «Кул»; Марджи – «Вирджинию».

      – Ну и как прошел вечер? – спросила Кристин, увидев подругу.

      – Нормально, только Дестер потерял много времени, пытаясь меня отговаривать.

      – От чего?

      – Я подала встречный иск о незаконном увольнении и неправильном ведении следствия.

      Кристин отставила чашку и приподнялась, выгнув брови.

      – Ты ведь уже знаешь, что я получила сапогом под зад, – Марджи села напротив. – Мне велели убираться немедленно, а по правилам, после приказа об увольнении я имею право отработать еще две недели. А этот м…к Мейерс дал мне только полчаса на то, чтобы забрать свои вещи и сдать оружие и офицерское удостоверение…

      – После того, что ты учинила в его кабинете, немудрено, – возразила Кристин, – ты обвинила его в субъективном мышлении, половом шовинизме и сказала, что умные люди оценивают человека не по тому, что у него в штанах, а по другим качествам. Это же надо было додуматься! Насчет двух недель ты права, и я вчера сказала об этом Мейерсу, и тоже получила гвоздей ниже спины. Но как было не взорваться в ответ на твой спич? Извини, но ты сама напросилась.

      – Все равно я вернусь на работу, – вскинула голову Марджи, – и отстою свое доброе имя. А если Мейерс такой обидчивый, пусть сам катится на пенсию!

      Кристин только вздохнула:

      – Ты с ума сошла. Знаешь, почему я вчера оставила поле боя за ним? Полковник был так взбешен, что за пререкания уволил бы и меня. А это лишило бы меня возможности выяснить, кто подстроил нам поломку самолета. Эрик высказал версию, что это мог сделать кто-нибудь из сослуживцев.

      Марджи сердито отвернулась. Почему-то упоминание имени Эрика испортило ей настроение, но она быстро нашла этому объяснение: «Я взвинчена после аварии и увольнения, и выхожу из себя на ровном месте!».

      – Ну вот и выясняй, – сказала она, – а я буду бороться. У тебя все?

      – Значит, ты не передумаешь? – Кристин поудобнее подбила диванную подушку под спину.

      – Да.

      – Все-таки ты полный шиз.

      – Медкомиссия два месяца назад показала обратное.

      – Да уж. Вчера весь штаб слышал доказательства твоей адекватности.

      – Пусть Мейерс сам проверится. Орал на меня так, что чуть из штанов не выскочил, будто на ежа сел.

      Кристин