Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы. Пер Валё

дурного нет. Но сбывать наркотики школьникам и порнографические открытки неграмотным католикам… Это… это недостойно.

      – Я ему не доверяю, – проворчал Мальмстрём.

      Мурен вынул из кармана коричневый конверт и внимательно осмотрел его.

      – И правильно делаешь, друг мой, – произнес он. – Он полезный человек, но честным его не назовешь. Смотри, опять вскрывал письмо. Интересно, каким способом. Должно быть, какой-нибудь фокус с паром. Если бы Руус не подкладывал волосинку, мы бы и не заметили. Нехорошо, нехорошо при таком гонораре, какой он у нас получает. И почему он так любопытен?

      – Пройдоха он, в этом все дело.

      – Возможно.

      – Сколько он получил с тех пор, как на нас работает?

      – Тысчонок сто пятьдесят. Так ведь и расходы у него немалые. Оружие, автомашины, разъезды и прочее. И без риска не обходится.

      – Ни черта он не рискует, – возразил Мальмстрём. – Никто, кроме Рууса, не знает, что мы с ним знакомы.

      – А эта женщина с благозвучным именем?

      – Подумать только, как он пытался навязать мне свою кикимору, – негодующе произнес Мальмстрём. – Да она небось и трахаться как следует не умеет, и моется через день.

      – Объективно ты не совсем справедлив, – возразил Мурен. – Фактум эст[33], он честно описал ее качества.

      – Эст?

      – А что касается гигиены, ты сначала мог бы ее продезинфицировать.

      – Еще чего!

      Мурен достал из конверта три листка бумаги и разложил их перед собой на столе.

      – Эврика! – воскликнул он.

      – Чего?

      – То самое, чего мы ждали, старина. Посмотри.

      – Только схожу под душ сперва.

      Когда он через десять минут вернулся, Мурен все еще потирал руки от удовольствия.

      – Ну? – сказал Мальмстрём.

      – Похоже, все в порядке. Видишь – вот чертеж. Отменный. А вот тут время расписано. Буквально до минуты.

      – А что слышно насчет Хаузера и Хоффа?

      – Завтра приезжают. Вот, читай.

      Мальмстрём взял письмо.

      Мурен вдруг громко рассмеялся.

      – Над чем ты ржешь?

      – Над кодами. Например: «У Жана длинные усы». Знаешь, откуда он это взял и что это означает?

      – Понятия не имею.

      – Тогда неважно.

      – Постой, два с половиной – это миллионы?

      – Несомненно.

      – Чистый доход?

      – Ну конечно. Издержки мы уже покрыли.

      – Но двадцать пять процентов Руусу?

      – Совершенно верно. Нам с тобой по миллиону.

      – Этот хорек Мауритссон что-нибудь мог тут разобрать?

      – Кое-что. Например, срок исполнения.

      – А когда срок?

      – Пятница, четырнадцать сорок пять. Но какая пятница, не сказано.

      – Зато улицы названы, – продолжал Мальмстрём.

      – Да плевать нам на Мауритссона, – спокойно ответил Мурен. – Видишь, что тут внизу написано?

      – Ага.

      – А что это означает – помнишь?

      – Как же! А-а – ну конечно. Это меняет дело.

      – То-то и оно, – подтвердил Мурен. – Черт, до чего же раков хочется!

33

Здесь: факт остается фактом (лат.).