Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы. Пер Валё

ответил Мурен. – О бабах.

      – Как ты угадал?

      Мурен, в шортах и белой сорочке, сидел у окна и обозревал Стокгольм, приставив к глазам морской бинокль.

      Квартира, в которой они пребывали, помещалась в многоэтажном доме в квартале Данвиксклиппан[24], на высоком берегу залива, и из окна открывался недурственный вид.

      – Нельзя смешивать баб и работу, – сказал Мурен. – Сам убедился, к чему это приводит.

      – А я ничего и не смешиваю, – обиженно возразил Мальмстрём. – Уж и подумать нельзя, да?

      – Почему же, – великодушно уступил Мурен. – Думай на здоровье.

      Он следил за белым пароходом, который шел к проливу Стрёммен.

      – Гляди-ка, «Норршер»[25], – сказал он. – Подумать только, жив еще.

      – Кто жив?

      – Тебе не интересно. А ты о ком именно думал?

      – О девицах в Найроби. Секс-бомбы, правда? Я всегда говорил: негры – это что-то особенное.

      – Не негры, а африканцы, – наставительно возразил Мурен. – А в данном случае африканки. Женский род, а не мужской.

      Мальмстрём побрызгал дезодорантом под мышками и в других местах.

      – Все-то ты знаешь, – сказал он.

      – К тому же ничего особенного в них нет. Просто тебе так показалось после долгого сексуального поста.

      – Да уж точно. Кстати, а у твоей на лобке тоже волос было до черта?

      – Ага, – кивнул Мурен. – Сейчас припоминаю – прямо лес густой. И к тому же жесткий, как щетка. Гадость.

      – А сиськи?

      – Черные. Чуть обвислые.

      – Моя вроде бы сказала, что она содержанка. Или служанка. Может такое быть?

      – Она сказала, что официантка. Твой английский, похоже, чуток заржавел. Кстати, тебя она приняла за машиниста локомотива.

      – В любом случае похотлива донельзя. А твоя кто?

      – Перфораторщица.

      – Гмм.

      Мальмстрём достал новое белье и носки, разорвал полиэтиленовую упаковку и начал одеваться.

      – Этак ты все свое состояние на трусы растратишь, – заметил Мурен. – Непонятная страсть, ей-богу.

      – Да, цены растут – кошмар.

      – Инфляция, – сказал Мурен. – И виноваты мы сами.

      – Мы? Ты что, столько лет в кутузке…

      – Мы кучу денег выбрасываем на ветер. Все ворюги – жуткие моты.

      – Уж только не ты.

      – Так ведь я редкое исключение. Кстати, у меня немало уходит на еду.

      – Ты жмот, в Африке даже на девочек не хотел раскошелиться. По твоей милости мы три дня так ходили, пока даровых не нашли.

      – Мной руководили не только финансовые соображения, – сказал Мурен. – И уж во всяком случае не опасение вызвать инфляцию в Кении. А вообще-то, деньги теряют цену там, где жулье заправляет. Уж если кому сидеть в Кумле, так это нашему правительству.

      – Гмм.

      – И заправилам из компаний. Кстати, недавно мне попался интересный пример, отчего бывает инфляция.

      – Ну?

      – Когда англичане в октябре девятьсот восемнадцатого захватили

24

Данвиксклиппан – букв. «Скала Данвик» или «Скала у Датского залива».

25

«Норршер» – старинный пароход 1910 года постройки, до сих пор используется как прогулочное туристическое судно в летний сезон.