Кротовая нора. Татьяна Владимировна Макарова

глазами за Дмитрием.

      – Идем, нас ждут, – Дмитрий остановился у глобуса, сильно крутанул его.

      Смеясь, друзья вышли из Дубового кабинета, только глобус, продолжал вращаться.

      31.

      Алексей Петрович рассматривал письма, сидя за большим столом со столешницей, покрытой зеленым сукном, наклонившись к окну.

      Кабинет Алексея Петровича был просторным, с высокими потолками, и большими окнами. Лепнина – цветочный орнамент на потолке, с потолка свисала большая металлическая многоярусная люстра на цепях с многочисленными хрустальными чашечками, в которые вставлены свечи. На окнах висел тюль и портьеры с цветочным узором.

      Стены кабинета были отделаны резными деревянными панелями, кроме торцевой стены, на которой расположен большой камин с защитной резной решеткой. На камине стояли два канделябра со свечами, между ними располагались большие резные часы. Над камином висело зеркало в темной резной раме. У камина стояло большое мягкое кресло. На полу лежал большой темный ковер.

      У окна, торцом, расположился большой деревянный стол с резными массивными ножками. На столешнице зеленое сукно. У стола стояло деревянное резное кресло с сиденьем и спинкой из кожи. В простенке между вторым и третьим окном высился резной, деревянный книжный шкаф со стеклянными дверцами, заполненный книгами. У стены, напротив стены с окнами, стоял большой мягкий диван, обитый тканью, подобной портьерам. По бокам дивана встали большие деревянные тумбы. На них были расставлены канделябры со свечами. Перед диваном стоял круглый деревянный столик, на котором стоял штоф и графин, рюмки и фужеры, вокруг столика располагались три мягких кресла.

      – Это вся корреспонденция мадемуазель де Бомон?

      – Да, и письма ее спутника, шевалье Маккензи – Дугласа, – чуть поклонившись, с акцентом, ответил личный секретарь Бестужева Юберкампф с папкой из синего бархата в руках.

      – Отлично. Эти, – откидывает на край стола несколько развернутых писем, – можно вернуть назад. Только прежде, – строго смотрит на Юберкампфа, – копии сделать.

      – Будет сделано, – Юберкампф взял письма со стола и положил их в синюю папку.

      – Что с этим письмом Елизаветы Петровны? – Алексей Петрович указал пальцем на письмо, лежащее перед ним на столе.

      – Не удалось расшифровать, Алексей Петрович, видимо французы привезли новый шифр.

      – Да, после того, как Гольдбаху удалось расшифровать переписку Шетарди, они стали более осторожными.

      Алексей Петрович взял лупу, развернул письмо так, чтобы была видна подпись, поднес лупу к подписи и внимательно стал рассматривать.

      – А вот с этим письмом поступим по-другому, – отложил лупу Алексей Петрович. – Еще не делали копию?

      – Нет, Алексей Петрович. И я его еще не смотрел.

      – Сделаешь лично копию, оригинал вернешь мне. С копией поедешь в Москву к Гольдбаху, – распорядился Алексей Петрович.

      Алексей Петрович сложил письмо и передал его Юберкампфу.

      – Будешь ждать в Москве дешифровку