Бой курантов. Владислав Михайлович Лебедев

1-го батальона. Командир полка указал цель, подготовили и передали данные, подали команду на огневую позицию: «Огонь!», оттуда «Выстрел!», полётное время у мины долгое, слышим летит уже близко, звук становится тоньше, есть разрыв, перед нами метров сорок, слева впереди, прямо рядом с НП. Десятки осколков от мины, попав в воду на дне окопа зашипели, да и на бруствере у сапог Сохатого тоже были. Никого не задело, поцарапало чей-то ящик от дальномера. Все прифигели от миномётчиков, вместо данных по цели, на огневую передали данные по наблюдательному пункту. Из окопа я смотрел снизу на фигуру Сохатого, он казался могучим исполином, рядом стоял начальник артиллерии, который медленно превращался в лилипута. Командир полка повернулся влево и пошёл к своему УАЗику (тент на нём пришлось потом менять, слишком брезент осколками побило), на ходу он обронил семенящему и согнутому начальнику артиллерии: «Продолжайте!»

      Я думаю, что Сохатый точно знал, что полк, это его пост, мы, будто, помещались в его огромных ладонях и он нас берёг. Не было ни души, кто бы его не любил.

      Осенью командир пока уехал на повышение в Союз, в какой-то центральный округ. На следующий год мы узнали, что весной он погиб, разбился на смерть, ехал на УАЗике, а водитель заснул.