Кровь мага. Дэвид Хаир

по ограниченному пространству двора, в котором столпились сотни человек. Их обдало запахом пота. С губ собравшихся – джхафийцев и римонцев – сорвалось нестройное приветствие. Появился Харшал аль-Ассам, поторапливавший рабочих. Причитания женщин сменились радостными возгласами, когда толпа поняла, кто вышел из крепости. Люди потянулись к ним.

      Елена не отставала от своей подопечной ни на шаг. Толпа нервировала ее, хотя на лицах собравшихся были лишь печаль и сочувствие. Одна девочка почтительно поцеловала подол юбки Елены. Та оглядела стены, опасаясь, что Гурвон мог подослать еще убийц на случай, если что-то пойдет не так, однако никого не увидела и не почувствовала. Мог ли он вообще предположить, что Самир потерпит неудачу?

      Сэра подняла руку, требуя тишины. Отступив, люди преклонили колени. Когда она заговорила, голос принцессы был слабым, но твердым:

      – Я – ваша принцесса. Я – Сэра Нести, и у меня для вас ужасные новости. Моя мать, Фада Лукид-Нести, ваша королева, королева всего Явона, мертва, как и ее сестра, моя тетушка, Хомейра Лукид-Ашил. Это тяжелые утраты. Но мой брат Тимори, наследник трона Джа’афар-Явона, цел и невредим. Потери оказались минимальными. Убийца нанес удар, и, судя по всему, его целью было перебить… – Замолчав, она сглотнула – первый знак того, каких усилий ей стоило это выступление. Однако, собравшись с силами, Сэра продолжила: – Его целью было перебить мою семью, и ему бы это удалось, если бы не героизм наших доблестных стражников.

      Раздались тихие приветственные крики – прежде всего со стороны римонцев.

      – Но особенную отвагу и решимость проявила стоящая рядом со мной женщина, Елена Анборн, мой телохранитель и моя защитница. Несмотря на свое ранение, она вступила в бой и сразила убийцу, защитив моего брата и меня. Она – мой дорогой друг, и я восхваляю ее перед всеми вами.

      Елена неожиданно оказалась в центре всеобщего внимания. Она почувствовала, как кровь приливает к лицу, ведь она по-прежнему боролась с чувством вины. Ее дрожавшие ноги подкосились, и она, не произнеся ни слова, рухнула на колени; голова Елены кружилась, и она коснулась лбом ног Сэры. Произошедшее было чистой случайностью, а не намеренным актом глубочайшего почтения и смирения, однако в толпе пронесся одобрительный шепот. До Елены вдруг дошло, что ее норосская привычка относиться ко всем как к равным воспринималась здесь сродни наглости; люди восприняли этот случайный почтительный жест как запоздалое признание Еленой своего истинного положения. Когда Сэра, подняв ее на ноги, поцеловала щеки Елены, их любовь и взаимное доверие стали всем очевидны. Сначала одна женщина, а затем и многие другие приблизились к Елене. Кланяясь, они касались своих лбов правыми руками.

      – Славим и благодарим, – шептали они. – Саль’Ахм. Мир вам.

      Однако, принимая их неожиданное признание, Елена почувствовала, что Гурвон Гайл пытается гностически связаться с ней. Она пресекла эту попытку. Гурвон, ты – ублюдок и убийца. Я заставлю тебя за это заплатить.

      Когда Елена,