На Закате. Павел Шульженок

наложить веревки. В противном случае путы могли причинить ей боль или даже травмировать, учитывая её комплекцию и состояние. Во время обрупции, или отторжения, когда в человеке начинают действовать демоны, мучимые благодатью, несчастные люди корчатся и бьются в страшных судорогах, рвут свою плоть, в более сложных случаях проявляют агрессию, или, что было совсем редкостью, даже видоизменяются телесно. Какой бы ни была степень одержимости, фиксация в таких случаях была необходима.

      – Не волнуйся, это для твоего же блага. – проговорил Комиссар, мягко взяв девушку за запястья, и вдруг заметил гримасу боли, промелькнувшую на её лице. Сдвинул рукав рубахи выше по локтю, и увидел нечто, чего и ожидал: на тонком предплечье обретался глубокий разрез, едва подернутый свежей коркой. Рядом розовели два шрама от разрезов немногим старше.

      – Ну, как я и думал… Похоже, мы все-таки с кем-то делимся кровушкой, да девочка? Брат Натан, взгляни-ка на это.

      Интерн, едва нашедший в печи последние угли для кадильницы, отвлекся от своего занятия.

      – Как думаешь? – продолжил Кастор, демонстрируя ему руку девушки, – Какова периодичность надрезов?

      – Эм… Неделя?

      – Брат, Натан. Между надрезами по две недели, с чем это может быть связанно?

      – Лунный цикл.

      – Совершенно верно. Сейчас полнолуние, этот шрам вчерашний. Вот новолуние, а вот еще одно полнолуние. Реципиент пьет кровь перед фазой упадка и после пробуждения. .. Кстати мог бы и обойтись в новолуние, не критично. Десмод у нас жадный, и требовательный. Самый ранний надрез сорок пять суток назад примерно, это начало января… Связь с реципиентом началась не раньше середины декабря. Что произошло в этот период?

      – Умерла мать Лии!

      – Поздравляю, брат Натан, одну часть расследования мы практически закончили. – кивнул Каспар, и все-таки стал связывать девушке руки. – Потерпи, детка… Тесты мы все равно проведём. Мы должны убедиться, что ты не так страшна, как твоя матушка.

      В этот момент в дверь без всякого стука вошел Маркус, а за собой втащил шинкаря Устина, по виду весьма перепуганного. Увидев, как Комиссар связывает девушку, а интерн занимается углями, Устин явно не успокоился.

      – Брат Рорик, – с досадой проговорил Кастор, – Давай попозже его. Видишь, будем тестировать нашу маленькую ведьму.

      – Что вы с ней долго-то так возитесь… – нахмурился Маркус.

      – Господь явно благоволит этой девушке, если не отдал её в твои руки. – усмехнулся Кастор, хотя это была не шутка. Рорик всегда действовал жестоко и грубо, следуя кратчайшим путем к закрытию дела. Пожалуй, у него Лия уже созналась бы в том, что сожрала Грейса лично, со всеми его вещами.

      Скоро помещение наполнилось плывущими завитками сизого дыма, ароматами смолы. Кадильницу установили прямо перед Лией, которая продолжала сидеть на полу, поджав ноги, с руками привязанными к щиколоткам.

      Интернт достал флакончик с маслом, что бы нанести крестное знамение девушке на лоб.

      – Что за елей? – спросил комиссар, открывая походный томик Ритуалий на разделе экзорцизма.

      – Ну