На Закате. Павел Шульженок

и развороченную глотку, торчавшую краями раны из-под бороды.

      – Братья интерны, обратите внимание, – проговорил Кастор после недолгого молчания – у этого парня разорвано горло, но стёганка не залита кровью, и вообще по сравнению с этим красавцем труп чистенький. Я думаю, что если им дать оттаять, мы обнаружим что в нём вообще крови осталось немного.

      – А у второго почему не так? – спросил Аполлос.

      – Ну, во-первых, его Аннушка убила первым. Схватила за лицо, может быть когда наклонился. Пока этот обливался кровью, конечно еще живой, она догоняет этого, и бьёт его по голове. Спокойно разгрызает горло, пьёт свежую кровь. Крови много, но двух человек ей не выпить в любом случае. Она возвращается к первому, сомневаюсь, что к тому времени он был в сознании, видит, что крови с него уже не взять, да и не лезет больше, и просто жрёт его сердце. Деликатес, знаете ли. Брат Аполлос, что можно сказать об Аннушке, судя по всему этому?

      – Десмод, некрон. Пятая или шестая степень обсессии… Сила удара большая. – неуверенно ответил интерн.

      – Шестая, конечно, если она некрон. – вздохнул Кастор. – Впрочем, вечером сами на всю эту прелесть и посмотрим. Идёмте к Аннушке. Брат Рорик, дай угадаю, Лия гуляла где-то неподалёку?

      – Так точно. – кивнул Маркус. – Тут где-то озерцо замерзшее, она вдоль берега прохаживалась.

      – Логично. Конечно же озеро. – усмехнулся Кастор и обратился к мужикам. – Закапывайте этих обратно, если хотите, и можете возвращаться в село. А мы идём в гости к Аннушке.

      Лесное озеро действительно оказалось неподалёку, но что бы добраться до него пришлось вернуться на лесную тропу и пройти чуть дальше заброшенной избы, сделав хорошего крюка. Уже сгущались сумерки, всё еще по-зимнему ранние, хотя и не настолько, как в Альдене. Воздух наливался синевой, расползались по снегу тени, скрадывая лес в отдалении, сжимая вокруг людей область видимости. Плохой это был лес, и где-то между стволов мерещилось всякое. Хотелось уйти отсюда поскорее, туда, где горит огонь очагов, где теплится жизнь.

      – Надо возвращаться, вечереет. – заметил Агафон.

      – Боюсь, что вернемся мы сильно за полночь. – ответил комиссар, глядя вверх. – Но нам повезло, небо чистое, и луна еще полная. Лучше и не придумаешь.

      – И что мы будем делать до ночи? – еще мрачнее обычного спросил голова.

      – Ждать, сударь. Ждать и беседовать…

      Но вот и лесное озерцо, средних размеров, шагов сто в широком месте, но как сказали местные достаточно глубокое. Водилась в нём и рыба, но здесь её никто не ловил, потому как в Хутином лесу никто не любил оставаться подолгу, разве только мимоходом. Сейчас озеро было еще замерзшим и заснеженным, однако приглядевшись можно было заметить, что по его белой глади прочерчена вереница недавних следов, ведущих прочь от берега. Кастор жестом показал следовать за собою.

      – Будьте наготове. Еще светло, но случается… – предупредил он, и сняв с плеча свой меч-полуторник, с шелестом совлек с него ножны.

      В сумеречном свете