Я все смогу сама. Марина Раевская

ладно?

      – Да я-то не проговорюсь. Ты, главное, не заболей.

      – Я постараюсь. Чайку сделаешь?

      – Сделаю, конечно… если что – ты промокла в саду, поняла, дуреха?

      Катя чмокнула сестру в щеку.

      – Конечно, в саду… Ох, – девушка опустила глаза к изрядно перемазанным джинсам.

      – Не волнуйся, стиралка работает.

      Дождь все шел и не думал утихать. Катя после горячей ванны и обжигающего чая устроилась в комнате с учебником биологии. Больше всего ей сейчас хотелось завернуться в одеяло рулетом и заснуть. Собственно, так оно и вышло, причем почти сразу. Когда Кира заглянула в комнату, Катя уже спала.

      – Только бы не разболелась, – прошептала Кира.

      Ей очень не понравился румянец на щеках спящей сестры. «Счастье будет, если мама ничего не узнает… Повезет Катюшке!»

      Наверное, Кира была права. Наверное, это было бы везением. Или, наоборот, пусть бы мама узнала и, обеспокоенная, побежала домой. Тогда бы на некоторое время все остальные неприятности до Валентины не добрались.

      10

      Правда, сейчас Вале было не до домашних забот – в отеле разгорался очередной скандал. Правда, за сегодня первый.

      Опять неслышно в кабинете материализовалась Эсфирь Лазаревна, сжимая в руке носовой платочек. Глаза были красными, нос тоже предательски выдавал, что несгибаемая помощница недавно плакала.

      – …Он… он… он назвал меня воровкой!

      Тот, кто назвал ее воровкой, восседал на высоком стуле у стойки портье и беседовал через два лестничных пролета. Вернее, орал.

      – А я вам говорю, что эта старуха украла у меня планшет!

      – Вот, Валечка! Опять…

      – Так, дорогой мой помощник, садитесь в это кресло, вот вам вода, и успокойтесь. Я уж разберусь с этим обманутым-обворованным!

      Валентина решительно вышла из кабинета и стала спускаться по лестнице. Каблуки звонко цокали по плитам ступеней, настроение с каждым шагом становилось все более воинственным. А вот «обманутый» как-то съеживался, уменьшался, словно пытался спрятаться за стойку портье. Хотя, возможно, это Вале так казалось.

      – А теперь расскажите, как все было…

      – Да так все и было! Она вошла ко мне в номер и стащила планшет…

      – Ну, предположим. Но до того, как это произошло… Что вы делали?

      – Я включил бокс и пошел в душ…

      – А планшет?

      – Он стоял на столе… а я принимал душ и слушал, как проходит матч.

      – Отлично. А потом?

      – Потом я вышел, вытер голову и перенес планшет на тумбочку. Прилег. И, наверное, уснул. А когда проснулся, никакого планшета на тумбочке не было! Ни-ка-ко-го! А по коридору прохаживалась эта старуха… Смотрю, а у нее глаза такие… хитрые… Значит, она и взяла, вот!

      «О господи… Ну вот как тебя, олуха, назвать, а?»

      – Скажите, – Валин голос звучал тихо-тихо и мягкомягко. Портье на своем месте постарался стать как можно менее заметным. Уж он-то знал, что может случиться, когда Валентина Сергеевна говорит еле слышно, – а когда вы вошли в номер, вы за собой заперли дверь?

      – Д-да… –