Земля-Сортировочная. Алексей Иванов

собутыльник! Мы его подпоим и узнаем про ограбление денежного поезда!

      – И чего делать будем потом?

      Я подумал.

      – Ну, посмотрим, как будут грабить…

      – А чем подпоим Карасева?

      – Возьмем ведро картошки из вашего погреба, а у него аппарат моментальной перегонки… Он сам и подпоится.

      – Н-ну, ладно… – заколебался Барбарис. – А почему нашу картошку, а не вашу?

      Самое лучшее в таких случаях – пнуть ему хорошенько.

      – Дождешься ты у меня, Вовтяй… – проворчал, удаляясь к погребу, Барбарис.

      Спустя пять минут он вернулся. В ведре лежала холодная, черная картошка.

      – Годится, – одобрил я, и мы пошагали к станции.

      – Вот уедет Колька Меркин за границу, – через некоторое время заговорил Барбарис, – и пойдет в штурмовики к Пиночету…

      – Врет он все, – хмыкнул я. – И не возьмут его туда вовсе, там карате надо знать.

      – Дак он знает, – возразил Барбарис. – Когда его в марте братья Криворотовы побить хотели, помнишь, как он их ногами отпинал?

      – Это все фигня, потому что у настоящих каратистов есть разные пояса – черный, там, белый, красный, а у Меркина ничего нет, даже галстука.

      – Купит.

      – Нет, – решил я. – Он, наверное, пойдет работать на радиостанцию «Свобода». Помнишь, как он критиковать любит?

      И я представил, как у нас на Сортировке зимними ночами слушают по радио далекий и изменившийся голос Кольки Меркина, пробивающийся через свист и Пугачеву.

      – Тогда он про все расскажет, – рассудительно заметил Барбарис. – И про инженера Паранина, и что тетка Рыбец из столовки свиням ворует, и что дядя Дмитрий Карасев космический шпион и самогонщик, и про танки на железной дороге… И если будет война, на нас бомбу сразу и шандарахнут!..

      Я похолодел, представив над станцией ядерный гриб в десять раз выше старой водонапорной башни.

      – Слушай, Борька, – взволнованно сказал я, – надо этих грабителей мильтонам сдать, потому что знаешь, что будет, если бомбу скинут?..

      – Что? – испуганно спросил Барбарис и замолк.

      – Всем ерепена крача, – горько подтвердил я.

      – А если в Пантюхи овраг залезть, то, наверное, можно спастись от радиации… – предположил Барбарис.

      – Ага, очень можно, – недоверчиво хмыкнул я.

      – Можно! – горячо заявил Барбарис. – Надо только противогазы!

      – Очень противогазы, – хохотнул я. – В них, во-первых, потеешь, а в поте и будут все консервогенные вещества, а во-вторых, в них же в глазах стекла, и во время вспышки враз ослепнешь!.. А вообще, – добавил я, – спастись можно будет только в старых карьерах, потому что там песку много. Но, самое главное, надо при взрыве крепко-крепко зажмуриться, а потом провеять всю одежду от радиации.

      – И трусы?.. – опешил Барбарис.

      – И трусы, – жестко подтвердил я.

      – А девки?.. Они тоже?..

      Но договорить мы не успели.

      Впереди показался кирпичный пакгауз и ограда из железных листов. Мы пролезли в парализованную дверку и через крапиву выбрались