В тени Холокоста. Дневник Рении. Рения Шпигель

колес,

      Маячок такси.

      По стальным путям скользит

      Радостный трамвай.

      Остановится, вздохнет:

      «Заходи давай!»

      И исчезнут в одночасье

      Люди с отстановки,

      И поедут восвояси, близко-далеко

      На трамвае красном.

      А за ним бежит по небу

      Огонек луны.

      Но ее лучи в рекламном

      Свете не видны.

      И глядит луна, как люди

      В уплывающем трамвае

      Уходящий день везут.

      И луну не замечают,

      Высоко она, в печали:

      Слишком яркая, большая

      Улица внизу.

      Я смотрю на мир из моего окна,

      А в окне все та же улица видна:

      Нежно прижимаются водостоки к стенам,

      Магазины – те же, крыши – неизменны,

      И дрога так же от дождя блестит,

      И в соседних окнах вечно тот же вид:

      Вот адвокат и дочка его,

      Вот дворник в каморке, а выше – аптекарь;

      Вот дама седая на третьем,

      А это – девчушка,

      Все время – с игрушкой:

      То кукла, то клоун.

      И ставни они открывают словно

      По расписанию

      И смотрят на те же дома,

      На те же витрины, на вывески красные.

      Не движется улица – словно во сне.

      И только прохожие – разные.

      18 июня 1939 г.

      Сегодня у меня день рождения. Не хочу думать ни о чем грустном, о том, что там меня нет… Тссс! Так что вместо этого я думаю, что полезного я сделала за свою жизнь.

      A voice, “None.”

      Me, “I get good grades at school.”

      Voice, “You haven’t earned it. What else?”

      Me, “Nothing. I really want to go to France.”

      Voice, “You want to be famous?”

      Me, “I’d like to be famous, but I won’t be.

      So I want to be happy, very happy.”

      Голос внутри меня: «А ничего!»

      Я: «Но как же отличные оценки в школе?»

      Голос: «Незаслуженно это все. Что еще-то?»

      Я: «Ничего. Зато я мечтаю поехать во Францию».

      Голос: «Может, ты еще и знаменитой хочешь стать?»

      Я: «Хочу! Но вряд ли стану.

      А вот счастливой – буду! Самой счастливой!»

      Завтра конец учебного года, а мне все равно. Совсем… Совсем… Совсем.

      Мне снова очень нравится Эржина, а Брюхла меньше. Норе об этом не сказала, не хочу ее волновать. Завтра я тебе расскажу о нашей поездке.

      Если бы крылья были у нас,

      А у каждого камня – душа,

      Мир сошел бы с ума тот же час,

      Солнце с неба упало, как шар;

      Люди в танце кружились бы: раз-два-три-раз,

      И потоп начался, и пожар!

      Нам бы скорости в музыку эту —

      И из темного мира печали

      Улетели бы к небу и свету,

      За земные границы умчались,

      Унеслись за земные пределы

      В торжестве этой силы крылатой

      И летали в искрящеся-белом:

      За