Оберег для Беркута. Лидия Чайка и Ксения Лестова

его тонкие губы чуть тронула мягкая улыбка. – Не часто выдается возможность отлучиться из дворца. Сами понимаете.

      Порадоваться вместе с ним не получалось. Да и, если честно, я была пока не готова заводить здесь друзей. Глядя на отца, мне всегда казалось, что на службе не место веселью и товарищеским отношениям. Разве только по работе. Но никак не в личных целях.

      – Каролина! – донеслось строгое из кабинета.

      – Мне пора, – я выдавила вымученную улыбку. – Спасибо за поддержку.

      – Обращайся, – откликнулся Дан и направился прочь.

      Едва за мной закрылась дверь, меня тут же отчитали за безрассудность и легкомысленность. Мол, с молодыми людьми общаюсь, а о здоровье своем совсем не думаю.

      – А если рана заражена, а ты там треплешься?! – неистовствовал Ролф, скрежеща частично лишенным зубов ртом. – Чего стоишь? Раздевайся до нижнего белья и ложись на койку. Сейчас собирать тебя по частям буду.

      Знала бы, что будет происходить далее, даже и не сунула бы свой нос на территорию дворца князя Каррэя. Я и предположить не могла, что получу ранение, а затем меня станет лечить самый настоящий любитель пыток. Не покидая собственного кабинета, этот варвар умудрился провести, по его словам, маленькую операцию, при этом даже не позаботившись обезболить участок тела, который он «пару раз» проткнул своей острой иглой. Да, почти сразу же чудо-нить стала ускорять регенерацию тканей. Но, судя по всему, процедура могла бы быть безболезненной. Ведь на мои крики сбежалось еще несколько лекарей, которые не преминули раскритиковать возраст господина Рольфа и его нежелание следовать новым веяниям в медицине. Так сказать, «по старинке», по их мнению, уже не всегда получается вылечить пациента.

      – Да идите вы все отсюда! – ворчал перевязывающий меня старичок. К тому времени он уже успел запихнуть мне в рот чистое белоснежное полотенце. Чтобы язык не прокусила. – Чего уставились? Не понимаете, что ваша армашка водянистая здесь не поможет? Когти крэсинга –это вам не на ножик напороться.

      – Так есть же много других обезболивающих!

      Кто это возмутился, я так и не разобрала. Глаза мои были закрыты, чтобы не смотреть на все это безобразие.

      – У нее кровь третья отрицательная, как у нашего князя, – привел последний аргумент Рольф. – Чтобы применять регенерационную нить, нужны хоть какие-то эмоции. А то не подействует.

      – Да откуда вам знать, что у нее за кровь?!

      – Да, вы же в лаборатории под микроскопом на нее на смотрели.

      – А мне и не надо смотреть, – поскрежетал мой мучитель. – Это вы, молодежь, обленились совсем. А я по старинке да на глаз. Когда какое чудище бойца нашего заденет, знаете ли, нет времени ставить над болезным опыты.

      И говорил он это так буднично, будто не рану зашивал, а чаи гонял. Спокойненько так, не спеша протыкал меня своей иголкой, тянул за ниточку и беседовал со своими непонятливыми коллегами. Которые, оскорбленные до глубины души, в итоге ушли, не дожидаясь, когда я, здоровая и веселая, поднимусь