Мидиан. Книга четвёртая. Анастасия Маслова

прохожих, водители не узнавали их. Их встречи часто были такими – и весь сумрачный Мидиан принадлежал им. Все закоулки, гулкие ночные площади, неизвестные повороты и перекрёстки – всё предназначалось для них, подчиняясь их странствию. Они никогда бы не забыли и крошечной части своих встреч. В памяти прочно осядут и их разговоры, и их молчания, и зимняя мгла и вдохновенное, блаженное, ликующее упоение от их единения.

      Кристиан, сгорбившись над перилами моста, говорил:

      – Видишь, какое красноватое свечение идёт от города? Огни на воде похожи на искры. Возможно, я это нарисую. Живя в Мидиане, я чаще думаю: ад наверняка так полон, что пробивается через багровые пейзажи этого города. Меня леденит это зрелище. И разве есть ещё что-то более жестокое, чем место, уготованное отступникам?

      И он обернулся к Даниэлю, стоящему рядом. Кристиан наблюдал его с цепким вниманием живописца и с восхищением обожающей души. Художник негромко дополнил:

      – Но лучше, чтоб на моём полотне был снова ты.

      Даниэлю стало горько от того, что Кристиан сейчас так на него смотрит. Ведь когда они с де Снором разойдутся, то он снова отправится к Эсфирь. Он всё это время терзался, не рассказать ли ему о его связи с Королевой. Но он только произнёс:

      – А разве ад – это не милость и снисхождение? Если есть тот, кто тебя любит, а ты его предаешь своей нечестностью и лицемерием, то как смириться с этим? Хочется скрыться во тьме, бежать. А в целой вселенной есть только преисподняя, где ты можешь спрятаться со своим позором.

      – Тебе ли об этом так основательно задумываться? – спросил Кристиан, но так и не получил ответа.

      Клод Бретон

      Маски скупались в огромных количествах. Их сметали с прилавков. Их не хватало всем желающим, поэтому кто-то на скорую руку делал их сам. Для чего каждый второй в Мидиане превратился в участника карнавала? Этот жест был символом объединения и своеобразным шествием, направленным против Андерса.

      Ненавидящие Вуна мгновенно приняли к сведению одно большое событие, чтоб лишний раз заявить о своём протесте. Заодно они поддерживали тех самых нашумевших героев-инкогнито. Мидиан взбудоражило сорванное покушение на Клода Бретона прошлым вечером. Многие знали о том, что он противник Вуна. Следовательно, Андерс был первым кандидатом в зачинщики преступления. Многочисленные гости Бретона и сам Клод наперебой делились впечатлениями и описаниями увиденного, а информация эта подхватывалась жадно, разливалась бурным паводком, затапливая город.

      И вот Мидиан в день второго февраля кишел причудливыми обезличенными персонажами. Маска ими воспринималась как насмешка непереносимому на дух праведнику-самозванцу. В ней читалось: «Если ты желаешь обнаружить и выявить тех инкогнито, то проверь полгорода подозреваемых». Вун оценил такой юмор.

      Он бил коллекционный сервиз, вазы и зеркала в собственной гостиной, как отъявленная скандалистка. Даниэль застал лишь руины его бессильного