Невероятная жизнь малышки Зурбаге. ЛиЛу

плиткой. Колодец во дворе и туалет с душем тоже. Она так красочно описывала все эти прелести, что мне захотелось в ту же секунду там оказаться. Но нужно было закончить работу. До конца месяца у нас были расписаны заказы на одежду и выпечку. Мы начали готовиться. Купили походный рюкзак. Потихоньку начали заполнять его провизией. Ранним августовским утром мы вышли из дома и поехали в своё первое приключение. Несколько пересадок на электричках, автобус, маршрутке и мы на месте. Уже начало темнеть, и мама очень устав начала уходить в себя. Сидит и смотрит в одну точку и всё, ничем её не растолкаешь. Иногда я уходила спать, а она по несколько часов так сидела. Что бы не нести маму на себе я побежала к соседке. От калитки до дома было пару метров, но путь перегородила большая собака. Я пыталась стучать по забору, но собака залилась таким лаем, что могла поднять на уши всю округу. Спиной, из двери дома, начала выходить крошечная старушка. Семеня мелкими шажками, она приближалась ко мне. На улице уже стемнело и кроме луны, ничего не освещало эту богом забытую деревню. Подняв голову и посмотрев мне в лицо, бабулька подпрыгнула на месте на метр от земли, не помня себя от ужаса и завизжав как бензопила с криком «бесы» бабулька залетела обратно в дом. Всё это представление длилось секунд пять, но я до сих пор смеюсь до слёз, когда вспоминаю. Собака забилась в будку и истошно скулила. Я поняла, что она больше не опасна. Время шло, а мама уже приличное время сидела на пенёчке и раскачивались. Я пошла за бабушкой в надежде, что та ещё жива. Старушка сидела на коленях у иконы и крестилась, шепча молитвы. Из-за двери громко и чётко я прокричала, что я не демон и не бес, я чернокожая, просто очень тёмная. Шепот молитвы прекратился. Бабушка с ужасом, еле-еле шевелясь, повернула голову. Не меньше минуты она смотрела на меня, а я, улыбаясь и еле сдерживая смех, смотрела на неё. "Негр что ли?" Спросила меня старушка. Я кивнула. И рассказала, что мы арендовали соседний домик и будем так жить до холодов. Бабушка ушаркала куда то, а через пару минут принесла ключ и аккуратно положила его мне на ладонь, каково же было её удивление, когда она обнаружила, что ладошки у меня белые. Кое как подняв маму, я, бросив рюкзаки и сумки у двери, завела её в дом. Пахло сыростью, но было чисто. Весь дом состоял из одного помещения, немного разделенного печкой. С одной стороны печки была импровизированная кухня. Точнее рукомойник, электрическая плитка с одной конфоркой и шкаф с посудой, а с другой стороны, две односпальные кровати с таким ворохом матрасов и одеял, что можно было прям там снимать фильм о принцессе на горошине. Первым делом я повела маму к кровати, кое как попыталась взбить матрас, но маме было всё равно. Она легла и моментально уснула. Я же ещё часа два носила туда-сюда пакеты, сумки и рюкзаки. До одури боясь тишины и отсутствия людей вокруг. Ещё ни разу в жизни, до того дня я не была в деревне. Владимир, хоть и провинциальный, но всё же, достаточно шумный и многолюдный город, а про Москву и говорить не нужно. Устав я тоже завалилась без задних ног на кровать