Верочкино счастье. Эльвира Мамедовна Абдулова

идущего по коридору врача, молодого черноволосого красавца. По словам больной, она поняла сразу: это идет именно ее врач. Уж не знала как – но поняла это в первую минуту. Поднявшись со стула, длинноногая девчонка с русыми волосами, спускавшимися до самой талии, оказалась почти одного роста с молодым хирургом. Находясь в том возрасте, когда еще ничто не может испортить красоты: ни старая выцветшая водолазка, ни перешитая мамой юбка, ни бессонная ночь – Лариска просто ошарашила врача своей девичьей красотой. Светло-серые глаза, нежная прозрачная кожа, длинные волосы, трогательные ямочки на щеках – все вмиг поразило молодого мужчину, и он позабыл и про клятву Гиппократа, и про то, что девушке едва исполнилось шестнадцать. Улыбнувшись, она продемонстрировала две ямочки на розовых щечках и ряд ровных белых зубов, потом облизала потрескавшиеся губы (за последние дни ей было не до гигиенической помады) и вошла в кабинет. Закрыв за собой дверь и скомандовав снять водолазку и слегка спустить юбку, доктор уложил больную и приступил к тщательному осмотру, не упуская ни один миллиметр ее юного тела. Вернее, полтела. Воспитанный на Кавказе, молодой врач знал приличия, и если больная жалуется на боль в животе, тошноту и жидкий стул, ниже опускаться не имело смысла. Тем более тогда, когда он не знал пределы допустимого. Тем более что там начинались полномочия уже совершенно другого специалиста.

      Аппендицит у Лариски, к счастью, так и не обнаружили. Через пару дней после строгой диеты и надлежащего лечения все пошло на лад, но она все же посетила красивого хирурга еще раз, забрав справку для школы. Конечно, осмотр состоялся еще раз: надо же было убедиться, что девочка абсолютно здорова! С тех пор и началась их дружба, приятная и взаимовыгодная. Руслан Асланович был Лариске всегда рад. Крепко закрывал дверь, мыл для порядка руки, поправлял и без того безупречный халат и после небольшого осмотра (простукивания грудной клетки пальцами одной руки через пальцы другой и т.д. и т.п.), выслушав жалобы больной, всегда выписывал ей освобождение от школы на несколько дней. Специально для этих визитов он приобрел фонендоскоп, который хранил в нижнем ящике стола, и бланки с печатью педиатра. Не мог же хирург в самом деле подписывать своим именем справки о перенесенном остром респираторном заболевании!..

      Лариска, прекрасно понимая, что испытывает при этом молодой и неженатый доктор, без стыда наведывалась к нему почти ежемесячно. Жаловалась на боль в груди и сильный кашель, обнажала грудь, вываливала смелые побеги на волю и исподтишка наблюдала, как Руслан Асланович дрожащими руками прослушивает больную, сжимает ее грудь, просит вздохнуть поглубже, покашлять, перестать и покашлять вновь. Лицо молодого хирурга наливалось краской, белый халат оттопыривался, и непослушный орган рвался на свободу. Он давал о себе знать намного громче, чем при осмотре зрелых пациенток, но куда же деться от необузданного темперамента? Такой удачи упустить он не мог! Лариска с интересом смотрела на двигающийся