Верочкино счастье. Эльвира Мамедовна Абдулова

иного порядка: свежей, наивной, сложной и такой чистой! Мечты ее были какими-то неземными. Между Верочкой и Пашиной мамой-бухгалтером зияла такая пропасть, что и представить трудно. Он не запоминал и половины того, о чем щебетала Вера, но в глубине души все еще происходили в нем какие-то подспудные шевеления, которые подводили его к мысли, что семейная жизнь – непростая штука.

      Кардинально и бесповоротно их жизнь изменило рождение сына, и оно же привнесло раздражение. Малыш требовал так много внимания, что Паша искренне этому дивился. Надо же! Такой маленький, а весь уклад дома изменил до неузнаваемости. Все стало крутиться, стираться, гладиться и вариться для него и ради него. После родов Верочка с мужем окончательно переселилась в квартиру родителей. Теща настолько увлеклась внуком, что напрочь забыла о вазах, коврах и даже оставила в покое мужа (к его огромной, надо признать, радости). Теперь она денно и нощно учила дочь быть идеальной матерью. Теща напрочь отказывалась признавать все нововведения, что принес технический прогресс. Между кипяченым растительным маслом и новым средством, доступным в любой аптеке, Надежда Ивановна делала выбор в пользу трудоемкого и проверенного десятилетиями средства. Она боролась с только появившимися памперсами, потому что видела в них серьезную угрозу для нежной младенческой попки. Она устроила из двухкомнатной квартиры стерильный инкубатор для новорожденных и, кажется, сама верила в то, что Максима родила она, а не бестолковая, порхающая в облаках, Верочка.

      Молодая жена ждала прихода мужа, как праздника. Его отсутствие – частое общение с друзьями и посещение родителей – предательством не считала. Не мужское это дело – стирать пеленки и бороться с газиками. Вот вырастет – тогда, конечно! Тогда – пожалуйста! Буду играть с ним в футбол, смотреть любимые фильмы, учить уму-разуму. Паша стал приходить к жене и сыну только на выходные, и мама часто отпускала их с коляской погулять. Молодой отец вез громоздкое сооружение на четырех колесах, изредка поглядывал на спящего Максюшу, а Верочка крепко держалась за руку мужа и чувствовала себя совершенно счастливой женщиной. Иногда они ходили гулять к тому самому озеру, где когда-то бегали школьники на уроках физкультуры. «Теперь там страдали другие дети», – думала Верочка. Вспоминая свою школьную жизнь, она ничуть не жалела, что все осталось в прошлом. Паша на выходные приносил с собой новые видеокассеты и смотрел их дни и ночи напролет. Теща была уверена, что так оно и было, готова была выставить наглого лентяя за дверь, но Верочка просила не обижать Пашу. Он скоро все осознает, придет и к нему отеческое чувство, уверяла маму Верочка и заодно саму себя.

      Гостей они приглашать не могли: впятером в двушке места недоставало, даже для хозяев. Ночные объятия молодых были скорыми и тихими. Все наспех и украдкой, только бы не разбудить чутко спящего сына. Уже не так жарко и страстно, как было раньше. Это, конечно, огорчало молодого отца, а Верочка… что Верочка? Она так уставала, что проваливалась в сон