Верочкино счастье. Эльвира Мамедовна Абдулова

Рвалась к ним на корпоративы, чтобы оградить мужа от случайных связей, а сама при этом чувствовала себя неполноценной среди длинноногих офисных красавиц. Конечно, потом отрывалась на муже. Во всем ей виделся подвох, в каждом опоздании – измена, в любой командировке – женщина. Поэтому Таня так не любила мужнины рыбалки и охоты. Верочка подругу жалела: волосы давно не крашены, белая блузка мала и демонстрирует все ненужные складки располневшей фигуры, юбка могла бы быть подлиннее, но Татьяна видела недостатки во всех, кроме себя самой. Она никогда не смогла бы признаться в том, что молоденькие подчиненные раздражают ее не только легкомыслием и некомпетентностью, но и стройным станом, свежестью лица и их возможным будущим. Даже самый скучный костюм сидел на них как-то особенно и очень ладно. А главное – все у них было впереди, тогда как у нее, у Тани…

      Через пару часов она отчитала при всех опытную сотрудницу, все-таки довела до слез бедную Катю и удалилась в свой кабинет названивать мужу. Верочка услышала, как девушка-практикантка сквозь слезы разговаривает с мамой:

      – Я не могу, мам! Она как бешеная с утра. На меня бросается. Что я ей сделала? Мама, он сам принес, старый такой дедушка. Огород, говорит, у меня, дочка. Возьми свежую зелень, спасибо за то, что помогла. А она как выскочит и заорет: «Это тебе не рынок! Ты что себе позволяешь!». Я уйду, мама! Доработаю и уйду, а может, и завтра не выйду. Не могу я это терпеть!

      Зная, что завтра все может измениться, Верочка решила успокоить девушку. Дождавшись, когда Катя останется одна, тихо сказала:

      – Не принимай поспешных решений. На работе все бывает, люди разные. Может быть, день у нее выдался трудный. Промолчи, ты же младше. Думаешь, в другом банке будет лучше?

      – Не знаю, Вера Анатольевна, но я так не могу… – озираясь по сторонам и вытирая бегущие по щекам слезы, девушка поспешно пошла к своему рабочему месту.

      За чаем все примирились. Дозвонившись до мужа и увидев всю мужскую компанию на берегу озера, Таня успокоилась, позвала к себе подругу и сказала:

      – Ты права, Верунчик! Устрою себе отдых тоже. Запишусь к парикмахеру, а вечером закажем с детьми пиццу. Они будут только счастливы.

      – Ну, вот и хорошо, умница!.. А новенькая – неплохая девчонка. Зря ты так.

      – Ладно, мать Тереза, не боись! Не съем я ее! – женщина тыльной стороной ладони вытерла капельки пота на лице, сбросила туфли, расстегнула узковатую юбку и выдохнула. – Как же я устала от всего, Вер…

      – Пусть девчата сбегают в кондитерскую за тортиком. Помнишь, тот, шоколадный, вкусный был?..

      За чаем все делали вид, что ничего плохого за день не произошло: боялись нарушить хрупкое равновесие. Все, кто работал давно, прекрасно знали, чем закончится дело. Только Катя, юная максималистка, смотрела на происходящее искоса, вероятно, считая, что все живут в страхе ослушаться сумасбродную начальницу. Дождавшись, когда Татьяна Георгиевна выйдет, другая сотрудница, красавица Ольга, начала веселить девчонок своими откровениями:

      – Ой, девочки, я вчера с таким мужиком познакомилась!