Старатель. Евгений Сергеевич Филипцов

на счастливый финал?

      Всплыло в памяти, совершенно неожиданно, сто лет не вспоминал, момент первой нашей с Тао встречи.

      – Никогда не забуду, – сквозь смех произнес я, – как ты, словно ополоумевший до крайности чингачгук, вылетел на меня пулей из своей капсулы! С этой палкой еще…

      – То не палка была никакая, а технология! – глаза Таонги улыбались.

      От неожиданного приступа смеха, мой организм принялся неистово кашлять. Из-за чего я побоялся, что тем самым испорчу мембранные фильтры. А у нас их осталось всего ничего.

      – Да уж. Высокотехнологичное приспособление по надеранию задниц, – набрав полную грудь воздуха, я задержал дыхание и снял маску принявшись внимательно изучать фильтры. Не сговариваясь, Таонга протянул мне свежий. Я отрицательно покачал головой и он убрал его обратно. – Так что за научный бред ты там нес? – Расправившись с респиратором, фильтры которого оказались еще более менее, поинтересовался я, прилаживая маску (она неприятно натирала лицо в некоторых местах из-за попавшей в нее земли).

      – Нас одолел релукт. Не обижайся, друг мой, но ты первый поддался под его влияние и далось тебе это крайне легко. Я вынужден был быть на чеку. Все дело в том, что как только я стал отмечать про себя твое поведение, характерное этому пагубному воздействию, я начал сомневаться в себе самом. Понимаешь? Я стал ждать от тебя действий в свою сторону. Своеобразная паранойя.

      – Тогда чем же ты в этот момент отличался от меня? Ведь ты не мог быть уверен на все сто, что тебе самому это все то, что ты видел во мне, не показалось, м?

      – То-то и оно, брат! Воистину ты прав. Я усомнился в себе самом куда больше, нежели в том, что видел, глядя на тебя.

      – Но тем не менее…

      – Тем не менее, я попросту решил отвлечь свои мысли и принялся рассуждать, вспоминая свои одни из последних лекций, что давал студентам на спец подготовке.

      – Тебе стоит внести еще одну дисциплину в свое преподавательское угодье. Искусство самообладания на глубине четырехстах метрах.

      – Боюсь, что эту дисциплину можно освоить лишь будучи экспериментальным практикантом.

      – Ну да. Имея при этом лишь одну попытку

      Таонга вдумчиво уставился в пустоту, разбавленную лишь лучами наших фонарей, свет от которых неизбежно растворялся вдалеке этого бесконечного туннеля. Хоть его лицо и было скрыто респиратором, все же я смог распознать в его мимике некую загадочную улыбку, которой он обзавелся за время нашей с ним разлуки (видимо, сказалась его преподавательская деятельность, которая, как выяснилось, требовала от него многого времени, которое необходимым было проводить в раздумье и осмыслении всего того, что он успел наговорить абитуриентам).

      – Знаешь, Ген, – вкрадчиво начал тот, коротко взглянув на меня, – я тут вспомнил, только прошу тебя не высмеивай мое новое и совершенно безобидное влечение, ладно?

      – Эм, –