Охота на кавказских мужчин. Оганес Григорьевич Мартиросян

ine/>

      Она предстала перед нами черной

      и съела радость, счастье и восторг.

      Ты мне купила порцию попкорна.

      Саратов переделала в Нью—Йорк.

      Невидимые вознесла высотки.

      Пустила в головах людей метро.

      Даешь на лимонад порой мне сотку.

      А я беру прохладное ситро.

      И знаю я, слова мои – не шутка,

      хоть разум твой – наполненный трамвай.

      Ты жаришь, мама, всей планете утку.

      Всю землю превращаешь сердцем в май.

      И к этому бежишь навстречу маю,

      чтоб быть не старой и не умирать.

      Усни, а я тебе под вечер почитаю

      о прошлой твоей жизни книгу Мать.

      * * *

      Мы смотрим кинофильм с тобой Санса.

      Едим арбуз и поглощаем кофе.

      Над нами распростерты небеса.

      Ты хмуришь удивительные брови.

      Касаешься меня своей ногой.

      Я вздрагиваю тихо поневоле,

      вкушая мир, свободу и покой.

      Не причиняй мне больше зла и боли.

      Я буду сам тебя оберегать,

      чтоб ты всегда светила и блистала.

      Под нами заскрипит моя кровать.

      Для счастия нам очень надо мало.

      Нужны цветы из времени того,

      кто на кресте взлетел отсюда в небо.

      С тех пор ничто на свете не мертво.

      Нужны ладони, дети, ломтик хлеба.

      Немного денег, книги, имена

      пророков и поэтов из Корана.

      Еще одна навек ты мне нужна.

      Мое ты сердце и на оном – рана.

      Тебя люблю с рождения себя.

      Но осознал я это слишком поздно,

      за те года сильней тебя любя.

      Смотри – какие высыпали звезды.

      Они господ меняют на раба

      и продают Японию японцам.

      Ведь что есть звезды? Пьяная толпа,

      пинающая ночью наше солнце.

      * * *

      О философский факультет —

      учеба, выпивка и сила.

      Не говори, нас больше нет —

      мы все восстали из могилы.

      Пришли на лекции опять

      Яурова и Мушенкова,

      чтоб не работать и не спать.

      В тетрадь записываем слово.

      Смеемся шуточкам своим.

      Кравцов, Зиновьева и Лыков

      перегоняют в пламя дым.

      На лавочках полны мы криков.

      Разборок, пива и того,

      чего сейчас не вспомнить даже.

      Любви и счастья торжество

      на даче, дома – дальше, дальше.

      Во все забытые места,

      где больше нет нас в этом мире,

      а все иное – высота.

      Терентьев, Кузина и Спирин.

      Куда ушли вы от меня?

      Медведев, Вырская и Мальцев.

      Пишу фамилии, храня

      их в памяти, в груди и в пальцах.

      Я помню вас, мои друзья,

      мои исчезнувшие тени.

      Иначе жить совсем нельзя.

      Мы все сидели на ступенях.

      Курили, пили, ели мед

      из нашей молодости сладкой.

      Всё было так – наоборот.

      Страница ты или закладка?

      Другого выбора здесь нет.

      И мы – атланты и титаны.

      О философский факультет —

      плывущий к айсбергу Титаник.

      * * *

      Жемчужина Эчмиадзина

      идет по кругу час и год.

      Мы пьем старательные вина.

      Никто в квартирах нас не ждет.

      Нигде нет места нам и прочим.

      Гитара звонкая бренчит.

      Мы до безумия охочи

      купить веселый динамит.

      Взорвать его на полустанке

      сознания или души.

      Мелодия – она как танки.

      Мы все пьяны и хороши.

      Глотает пиво с ромом Котов.

      Он отдыхает хорошо.

      Цветков расслабился с охотой,

      желая радостей еще.

      А Комаров играет польку,

      чтоб Ражева изнемогла

      и окунулась голой в Волгу.

      В моих глазницах два стекла.

      Они показывают небо

      без