Солнце взойдет на западе. N. Апрельская

какие-то сложные механизмы. Ниса подходит к ней и садится рядом. Итами, не поднимая головы, продолжает чертить.

      – Где твои друзья? – спрашивает Ниса.

      – Гуляют где-то, – Итами пожимает плечами, точь-в-точь он. – Либо сидят дома.

      – Ты же всегда с ними.

      – Мне кажется, им нужно дать время, – осторожно говорит Итами. – Не хочу им мешать.

      – Они поссорились?

      – Нет, – она опускает взгляд. – Давай не будем об этом. Со мной все хорошо, я с ними тоже не ссорилась. Встретимся с ними в понедельник. Ты же пойдешь на лекцию Джеймса?

      – Да, – Ниса смотрит на свои руки. – Кстати, я хотел сказать. Мы теперь встречаемся. Уже где-то минут пятнадцать.

      Итами дергается. Из ее пальцев выпадает карандаш, и она застывает, глядя на бумагу и карандашные линии. Идеально ровные, проведенные с первого раза. С Нисой было то же самое, когда он учился. Он был лучшим в рисунке и худшим в теории. Итами долго молчит. Ниса успевает налить чай и поставить кружку перед ней.

      – Вот как… – произносит Итами, вставая. – Это было ожидаемо.

      – Ты расстроилась? – Ниса не может понять, в чем проблема. Это начинает раздражать. – Что с тобой?

      – Все в порядке, – мягко говорит она. – Я потом тебе расскажу. Я рада за тебя, но мне нужно подумать над одной вещью. Я сама приду.

      Итами уходит. Ниса недолго смотрит ей вслед, а потом, решив, что это не его дело, идет в мастерскую, чтобы продолжить рисовать и обсудить все условия с Джеймсом. Теперь можно попробовать заставить его снова пройтись по врачам. В ответ на это Джеймс точно запретит Нисе портить свою жизнь и лишний раз страдать по пустякам. Это нормально, что люди ставят друг другу условия в отношениях? Ниса, в красках представив остаток вечера в спорах и ультиматумах, тяжко вздыхает. Это явно затянется надолго.

      Глава 7. Мир, в котором снова зажглись звезды

      Пролет по лестнице. Еще один. Ступеньки под десятком пар ног, кажется, вот-вот обвалятся. Из мутных окон все слишком хорошо освещено, и можно увидеть пылинки в лучах солнца. Больше, дальше – бежать, пока не затошнит. Пока ноги не подкосятся от боли. Запах пыли, запах краски. Это страшно и быстро, и картинки быстро сменяют друг друга.

      Они сбегают с лестницы и бегут по этажу. Здесь темно, можно разглядеть только бесконечные запертые двери и деревянные балки, выкрашенные в черный. Ни одной лампы. Сзади кричат, и Айрис не узнает этот крик. На лицо попадает кровь, и все смазывается.

      Он успевает обернуться. Чудовище, оставляющее после себя переломанные стены, заглатывает людей, которые бегут рядом с Айрисом. Он знает их, уверен, что знает, но не может понять, кто это. Как они все здесь оказались? Еще одна лестница, пролет. Винтовая, квадратом. Чудовище лезет снизу и сжирает кого-то снова.

      Айрис понятия не имеет, что творится. Он пытается придумать, как им выбраться. Рядом только один по-настоящему знакомый человек. Эден бежит впереди, ему, знает Айрис, ничего не угрожает. Откуда такая уверенность – не ясно. Айрис кое-что вспоминает.