Instagram Говарда Хьюза. Манцевич

мадагаскарскими бабочками, с большими полупрозрачными живописными крыльями, темно-вишневыми, переливающимися на свету; под «спидами», на погребальном дольмене, обливая Коран керосином, вырывая из него страницы, и сжигая их; я спал на полу, подобно индийским йогам, на деревянной доске из которой, ровными рядами торчали длинные острые гвозди – прокачивая скилл своей рефлексии: желтохохлый какаду клевал цветочную тлю, маленьких жуков зелено-розового цвета, которые ели лепестки фиалок, а я, пил мозг из его головы… Я собирал дождевую воду, ел сырую рыбу, а однажды, мне удалось поймать темнохвостого голубя, сидевшего на ветке персикового дерева, поющего в оберег тонкого льда: «Quaesto! Quaesto!», и высосать из него кровь …

      Я смотрел за горизонт, где реликтовый лес, вылепленный из пшеничного пластилина, золотисто-желтый, словно непричесанная голова Кэррота Топа, выблеванный, суррогатной матерью Ба-Пефа, метамфетаминовой амброй, застыл в позе опистотонус, там, у границы неба, цветом океанской лазури… Я сканировал усталым истерзанным взглядом, дюралевого цвета, архивное фото, снятое на «Поларойд», где Слай широко улыбалась, улыбкой Будды, в образцового кроя черном пиджаке от «Хуго Босс», наброшенным на голое тело; ее тонкие линии девственных губ, были накрашены помадой цветом луговых васильков, веки игривых глаз – тенями цианового цвета; она как-то неловко держала в своих высушенных временем руках небольшой букет из весеннего свойства георгин, кроваво-алых… Меня вдохновляли ее большие, необычайно красивые глаза; нежное, тронутое счастьем лицо, какое-то, полное умиротворения и мудрости, почти святое… И, я похотливо онанировал на эту повседневную красоту, в антиматерии мира, конвертируя свою алчность в липкие брызги сладко-соленой спермы, представляя как кончаю ей на глаза… Большие, необычайно красивые …

      Измученные болью годы – крутятся в голове… тридцати секундными флешбэками; воспоминаниями лучших дней; пенициллиновой ненавистью к себе и чувством вины, выбивая из текущего состояния реальности; играет ли, сейчас, знакомая песня, с которой, что-то, да связано… бросает ли, кто-то, в илистую глину Апокалипсиса, знакомое равнодушному сердцу имя, в гавани Гонконга; фильм про африканцев, добывающих вино с верхушек пальм; Новый роман Апдайка … Эти флешбэки – непременно, убьют меня… Пространственные воспоминания, цепляясь за воспоминания, словно бархат внутренней реанимации, латинскими афоризмами, отбрасывали меня назад – неизменно, в мертвую глотку прошлого… голова болела постоянно, и никакие обезболивающие порошки, и даже бионаркотики – уже не помогали; в любом случае, если я и умру, от этого нескончаемого потока моего условного грехопадения, моей эволюции духа… то, на, то воля Аллаха, а к флешбэкам можно привыкнуть, у них даже есть чему поучиться… вращаясь там, внутри, взорвавшегося миллиардом неоновых звезд, ультрамаринового космоса, ушедшим за радугу – майором Гагариным… обнимая пустоту; поцелуем смерти – вышедшей на парад