Сбитый лётчик. Дмитрий Обской

как я, решено было помиловать и держать в заложниках столько, сколько потребуется.

      Вечером на площади состоялась казнь. Приговорённых к смерти преступников поместили в рыбацкую сеть, и потом, подвесив их над котлом с закипающей водой, начали окунать их в кипяток. После истязания бросили их тела на съедение свиньям.

      На ужин Миномото посадил меня рядом с собой. Напротив его столика висела молодая девушка, связанная по всем правилам искусства шибари. Миномото получал от этого эстетическое наслаждение и специально посадил меня к себе, чтобы я мог лучше рассмотреть все хитро-переплетённые узлы толстых веревок.

      Хоть он был сатрапом и самодуром, но он был не дураком, и тянулся к знаниям. В моём лице он видел достойного собеседника, и относился ко мне с уважением. Во всяком случаи пока. Я старался не злоупотреблять оказанным доверием, и чтобы быстро ему не надоесть выкладывал имеющиеся знания дозировано.

      Однажды, напившись саке, он завёл разговор на личные темы.

      – Вот, скажи мне Кирилл, что тебе не хватает? Говори, не стесняйся, выполни любую просьбу!

      Тут я понял, что у меня появился шанс освободить Йоко.

      – Да, у меня есть желание, но я боюсь его озвучивать.

      – Смелее, обещаю тебя не казнить!

      – Обещаешь? Точно?

      – Клянусь Буддой!

      – Мне нравится одна твоя наложница, Йоко.

      – Йоко? Не знаю такую.

      – Ты купил её пару дней назад, она пленница с той же деревни, где жил и я.

      – А-а-а, вспомнил. Так я, с ней даже ночь не успел провести ещё. Ждал когда заживёт её личико. Ты, правда хочешь её? – Эй, Ичи, – позвал он слугу. – Приведи сюда новенькую наложницу, как там её… Йоко.

      Ичи, привёл Йоко. Она была, как и раньше в кимоно любимого белого цвета, но уже вышитом не орхидеями, а змеями. На её руке я заметил выжженное клеймо дома Миномото.

      – Дарррю! – еле шевеля языком, сказал Миномото.

      – С Вашего позволения, – проговорил я, едва сдерживая радость, потом я взял Йоко за руку и повёл в выделенную мне спальню.

      Зайдя в спальню, я обнял Йоко и поцеловал. Её красота завораживала меня, звук ей голоса, её запах, я таял как масло на солнце. На её лице ещё оставались синяки и ссадины, но мне было не важно. От неё исходила внутренняя красота.

      – Йокко, ты свободна! Почему ты молчишь?

      – Я хочу сделать сэппуку, – ответила она, наконец.

      – Чё за вздор? Ты не самурай!

      – Нет, я самурай. Точнее ронин. Мой отец был сюзереном, Миномото убил его, и я должна ему отомстить. Только благодаря моему отцу тебя не убили рыбаки, а принесли в хижину, и это отец поручил мне о тебе заботиться, пока он готовился к восстанию, против Миномото. Но, он со своими самураями попал в засаду в туже ночь, перед нападением на деревню, и был убит. А вы я смотрю прямо лучшие друзья с Миномото стали.

      – Мы не друзья. Он пользуется мной, а я им, чтобы выжить.

      – Помоги мне бежать! Я соберу других ронинов, они сожгли только нашу деревню, до остальных пока не добрались, нам надо объединиться и выступить против Миномото. Многие