Огненный город. Юлия Венедиктова

звук. Будто кто-то поблизости чиркнул спичкой и поджёг дрова. И они трещат, так весело, празднично даже. Только что-то совсем не праздничное стало происходить в кабинете русского языка и литературы.

      Озерова Елена Дмитриевна замерла на месте, вытянулась вся как струна, а потом резко метнулась к столу.

      Захар дёрнулся, припал к замочной скважине; он вообще не мог понять, что происходит.

      Родители взялись за руки и стали в унисон тянуть гласные звуки.

      Озерова что-то целенаправленно искала в своём столе, в стороны летели учебники, томики стихотворений, тетради учеников и даже неприкосновенная ценность – классный журнал. Наконец она нашла, Захар не понял, что именно. Елена Дмитриевна вытянула руку вверх, что-то сверкнуло в её пальцах, и тогда Захар отчётливо разглядел, что это были ножницы.

      Стремительно учительница полоснула по запястью, выступила кровь.

      Захар ойкнул и сел на пол. Он бы и в обморок шлёпнулся, но заметил, что Сметанкина выглядела не менее чудно, чем классная руководительница. Она стояла посередине тёмного коридора, держала на вытянутых руках толстую книгу и громко произносила странные слова.

      Звук потрескивающих в камине дров становился всё громче. Захар потянул носом, но гари не учуял.

      Голос Сметанкиной звучал всё увереннее, чётче. Незнакомые слова упругими мячиками вылетали из её рта, стучали по стенам, заполняли собой пространство.

      Захар снова приник к замочной скважине.

      Озерова подняла глаза вверх и стала что-то выкрикивать.

      Голос Сметанкиной обрёл небывалую силу, рокотал, ревел как водопад.

      Озерова упала на колени и стала рисовать на полу какие-то символы. Родители единодушно подскочили и стали качаться стоя, не прерывая своей монотонной песни.

      Озерова размашисто чертила на полу иероглифы.

      Треск огня становился оглушительнее, он больше не был похож на потрескивание дров в камине, так гремел настоящий пожар.

      Захар чувствовал, как пространство вокруг становится тягучим, липким как свежий мёд. Шевелиться и делать какие-либо движения было очень тяжело. Захар поднялся на ноги, он хотел бежать, мчаться к Сметанкиной, чтоб она, наконец, заткнулась, стала прежней и прекратила это безобразие. Она была близко, стояла в нескольких десятках шагов впереди, но ноги не слушались Захара, словно он бежал по дорожке из жевательной резинки, каждый шаг давался с трудом.

      Шум и голоса слились воедино. Захар вытянул руки, чтобы выбить книжку. Но не успел. Раздался оглушительный треск, и наступила полная тишина.

      2.

      Сначала, когда в Доме появились люди, Демьян испугался. Он вглядывался в полутьму, силился разглядеть незнакомцев и понять, что делать – бежать или просить помощи.

      На пороге стояли девчонка и взлохмаченный старик. Они смотрели на него настороженно, видимо, решая ту же дилемму. Демьян узнал девчонку, она училась в его школе, классе в седьмом. Он мог бы и вовсе не запомнить её, не замечать в многолюдных коридорах, если бы не одежда – синий вязаный свитер, оранжевая юбка до колен, вышитая цветами,