Размышления в окружении мотыльков. Путь детства. Роман Игоревич Журко

или шахматных задач. У меня была желтая книга, которая объединяла эти выпады в букет. В роли эталонного гения в ней выступал инспектор Варнике. Весь клетчатый, как москитная сетка, он был изображен на обложке с поднятым клювом воротника. Изо рта его выползала курительная трубка – инструмент, по обычаю иллюстрировавший у детективов основательный процесс ума. Мне же казалось, что именно лысая голова его, прикрытая кепкой, и курчавые остатки волос на затылке выдавали в нем ту самую личность, что мыслила нелинейно, обаятельно и с дымком.

      Детективные задачки выглядели, как картинки с происшествием и текстом под ними. Всего-то щепотка абзацев – и Варнике мгновенно раскусывал преступника, а зрителю нужно было понять, как. Где на картинке та деталь, которая выдала преступника? Где он мог провалиться в своем преступлении?

      В голову взрослых, окружавших меня, разгадки приходили слишком быстро. Как будто мысль для них не случайность и не гость. Каким-то образом из всех спичек в черепной коробке они выбирали нужную. Жизненный опыт? Тщательный просмотр «Эркюля Пуаро»? Оконченная школа? Неужели школа может привести к таким результатам ума? Мне не верилось.

      Мой жизненный опыт, сложившийся на базе стремления путешествий во времени и желания лечить от смерти собак, пока что не мог снабдить меня необходимым для разгадки. Смотреть же «Эркюля Пуаро» с бабушкой и дедушкой всегда было жутковато, поэтому цепочки раскрытия преступлений улика за уликой уходили от моего внимания, отодвигаясь на безопасное расстояние. Я хорошо помню нарисованный паровой поезд с заставки и эту музыку кокетливого ума, отражающуюся от шевелящихся бриллиантов его головы. Сам Пуаро со своим пинцетом и моноклем был очень похож на жука. Ухоженного. Спешащего по следам. С часами. Того и гляди провалится в нору. Он надевал свой котелок как корону, а своей тростью он будто прощупывал пульс земли, будто она тяжело больна и за ее состоянием нужно следить. Больше решительно ничего не помню. Ни одного случая убийства. Помню только, что все эти люди были обеспечены, ходили под зонтиками в жару и махали ракетками в большой теннис. И все они остались живы в своем раю. Остальное кануло, как крестовая отвертка в ящике с инструментами, провалилось в туман моей памяти и наружу не показывалось.

      Признаюсь, главной причиной просмотра мной этого сериала были дедушкины коленки и массаж под названием «человечки». Я задирал футболку и ложился на дедушкины коленки животом, подвигал под локти подушку с вышитыми бабушкой тремя богатырями, и дедушка начинал маршировать пальцами по моей спине. От поясницы к плечам. Приятнее всего было, когда дедушка проходился по пояснице. За человечками всегда шли мурашки и чувство более мягкое, чем приходящее после чесания. Другое электричество. Сила, запрятанная в дедушкины пальцы, была одной из загадок моего детства. Эти «человечки» были не из нашего мира. С Марса? Но дедушка же летал только на севере или это была секретная программа? «Пуаро» заканчивался вместе с «человечками». Канал переключали. Никто