Беллатор. Мухаммад Даврон Уйгуни

жжение, словно в воспаленные глаза плеснули морской водой. С трудом преодолев резь, я наконец открыл глаза, продолжая щуриться. Цвета воспринимались иначе. Все стало ярче, будто старый советский телевизор заменили новым со светодиодным графическим экраном. Предметы в комнате сверкали, от бликов было больно глазам. Я заставил себя резко подняться.

      Плохая идея…

      Очнулся, лежа на тахте и радуясь хотя бы мягкому приземлению. Но голове повезло меньше всего. Кажется я ударился. Теперь я слышал приглушенный свист.

      – Боже, Арслан, пытайся обходится без резких движений. Доктор Ма говорит, что к обеду будешь как огурчик. Ей богу, так и сказал.

      Раздался голос, принадлежащий светящемуся желтому силуэту. Было непонятно, кто это, – свет бил в глаза, да и голос искажен… Вскоре зрение стало возвращаться, исчезла оглушенность, звуки стали восприниматься отчетливо.

      Над душой стоял Аартур и протянул мне руку:

      – Давай, только по-аккуратнее.

      – Угу, – согласился я.

      – Вот так, – сказал он, когда помог мне подняться. – Тебе нужно подкрепиться. Пошли, я помогу тебе дойти до столовой. Или хочешь чтобы я принес тебе что?

      – Нет, все в порядке. Я сам дойду.

      – Тогда нам нужно спешить. Иначе будем грызть остатки.

      Когда Аартур раздвинул двери, в комнату проникли миллион различных ароматов, словно я уловил запах каждого камня, воды, деревьев, цветов, людей, десяток специй, добавленных в рыбу. Запах был настолько четким, что мог видеть, как жарили эту рыбу, и на каком масле она жарилась. Вот, перед моими глазами встает картинка, где повар открывает крышку бутылки с соевым соусом и аккуратно поливает готовую рыбу и…

      Мне не терпелось рассказать о том странном сне, где все мы находились на площади и нас посвящали в беллаторы? Но свой сон рассказать я не успел, пораженный тем, что… я видел буквально все. Время начало замедляться; Аартур шел впереди, будто прикидываясь, что ходит по луне. Лапшичник завис с растянутым тестом, которое остановилась в положении дуги и буквально висело на воздухе. Муха застыла на одном месте, медленно двигая своими крошечными крыльями.

      – mama… – произнес голос ребенка, кашлянув.

      – gan mao le ya!

      Каким-то странным образом, я уловил диалог, хотя никого, кроме Аартура, рядом не было. Я вновь сделав глубокий вдох, чтобы ощутить множество различных запахов, среди которых особенно отчетливо выделялся аромат сирени. Дома, ребята из венской улицы рассказывали, что в аптеке подпольно продается некий препарат под названием Лирика, который вызывает такой же эффект, отправляя в иную реальность. Я тоже был будто под воздействием этого препарата, настолько лиричным все вокруг стало.

      – Аартур, ты это видишь? – спросил я, медленно оглядываясь по сторонам.

      Но Аартур, погруженный в какие-то свои переживания, казался не в духе и молчал до самой столовой. Ну а там, как и вчера, шумно, тесно, грязно. Я по-прежнему в Поднебесной, и все признаки китайской ментальности в этой деревне было налицо.

      Китайцы –