Беллатор. Мухаммад Даврон Уйгуни

точно подружимся!

      – Меня зовут Арслан, – представился я.

      – Очень приятно, друг.

      В этот момент появился монах, абсолютно лысый, вообще без какой бы то ни было растительности на голове и лице. Только тоненькие брови – и те словно карандашом нарисованные. Этот выглядел и был одет посолиднее предыдущего. Выше по рангу, по-видимому. Воцарилась тишина, все внимательно смотрели на пришедшего, который представился как Мастер Гао – тот самый Гао Лин Юй из письма. Затем он достал бумагу и принялся выкрикивать имена присутствующих, отмечая их в списках и заодно сообщая номера домов, в которых они разместятся.

      – В каждом доме будут жить по двое, – сообщил он.

      Красота деревни отвлекла мое внимание от скучной речи мастера Гао. Я с любопытством рассматривал деревню, в то время как Аартур с энтузиазмом что-то мне рассказывал.

      – …в общем, в Сибири не так уж и плохо…

      – …Аартур и Арслан. Дом номер восемь, – произнес мастер Гао и продолжил читать по списку.

      … Дом номер восемь.

      – Ты слышал? – спросил я у Аартура.

      Он кивнул, удивленно посмотрев на меня. Один из монахов указал нам дорогу, дав маленькую карманную карту. Аартур долго изучал ее, переворачивал несколько раз. Пожав плечами, он наконец двинулся в путь.

      – Знаешь что такое чистое везение? – попытался я завязать разговор с Аартуром, который продолжал изучать карту.

      – Ну, это когда не делаешь уроки, а учитель забывает о домашке.

      Меня это улыбнуло:

      – Почти. Но я о другом. Чистое везение заключается в том, что нам попался дом восьмой номер

      – И что в этом особенного? – спросил Аартур, не отрываясь от карты.

      – Восемь у китайцев – счастливое число. Если не ошибаюсь, то восемь на китайском языке звучит одинаково со словами богатство и процветание. Если, конечно, Википедия не врет.

      – Хах, а я думал, восемь – это символ бесконечности, – задумчиво ответил Аартур, когда мы наконец оказались перед нужным нам домом.

      С виду дом был похож на маленький храм или обитель монаха. Плитки черепицы, покрывающей крышу, были гармонично согнутыми, будто их нарисовал искусный художник, работая тонкой кистью. Все было в духе китайской архитектуры. Каждое здание этой деревни была на уровень выше земли, поэтому к ним прилагались лестничные площадки. Где-то они были высокие, а где-то пару ступенек.

      С первого раза дверь открыть не получилось. Я попробовал потянуть за ручку – дверь не поддалась.

      – Тяни сильнее, – посоветовал Аартур.

      Замков вроде не было, как, впрочем, и скважины для ключа. Тогда Аартур, подойдя ближе и ухватившись за ручки двери, раздвинул их в противоположные стороны. Створки двери раздвинулись, заставив Аартура принять позу поп-звезды.

      Ах…

      – Ничего, я тоже не знал, – успокоил меня он.

      Когда мы попали в дома, в мой нос ударил густой запах сырости. От запаха к горлу подступила тошнота, и я стремительно выбежал на улицу, одновременно ухватившись за нос и рот. Оставшись внутри, Аартур приоткрыл окно, чтобы проветрить.

      – Ну