Добро пожаловать в Абрау!. Евгений Владимирович Башкарев

не выдержал. Он повернул назад, спустился к самому концу лестницы и пошел на зов.

      Спустя несколько шагов он понял, что эхо неоднородно разносит звук по тоннелю. Виной тому была развилка, не замеченная по дороге к лестнице. Поскуливание неслось с разных сторон, и пока ключник решал, куда же ему пойти, к его ногам подобрался едва заметный туман. Ключник в растерянности покрутил фонарем вправо-влево и решил пойти наобум. Слишком трепетно звучало поскуливание. Он подозревал, что щенок заблудился и не может отыскать дорогу назад, но на самом деле медленно и верно заблуждался сам ключник. Леонид не заметил, как проход свернул и вывел его к еще одной развилке. За ней открылась широкая пещера, где он остановился и встрепенулся. Поскуливание прекратилось. Он стоял в мрачном холодном пространстве, где под высокими сводами друг на друге лежали… ящики.

      Глава 8

      Завод. Елена Николаевна

      Подъем показался Елене Николаевне настолько длинным, что она уже не рассчитывала увидеть всю группу целиком. Она была уверена, что ключник остановится где-нибудь перекурить, Кочкин просто перевести дух, а вот Попов… продолжал ее удивлять. Максим создавал впечатление хорошо подготовленного спортсмена. Чем выше они поднимались, тем быстрее становились его шаги. В какой-то момент Елена Николаевна уже не могла гнаться за ним. Она отстала, но временная остановка не вернула ей силы. Стоило ей немного замедлить ход, как в нее тут же врезался Кочкин.

      – Лена? – обратился он сквозь громкий свист, вылетевший не то из носа, не то изо рта. – Что с тобой?! Ползешь, как каракатица.

      Одной рукой он прихватил ее за попу, другой за поясницу. Елена Николаевна почувствовала толчок, после которого Кочкин оступился, а она понеслась вверх, как на лифте.

      – Григорий Ильич, – произнесла она. – Не делайте так больше и сморите себе под ноги.

      Кочкин охнул. Он выронил фонарь из рук, подобрал его и поскакал дальше.

      От бесконечных ступенек у Елены Николаевны закружилась голова. Ей уже мерещилось, что они идут по прямой, только эта прямая почему-то все время уходит влево. Грибок на стенах поменял цвет с темно-зеленого на бледно-розовый. Стены стали теплее, эхо шагов громче. Винт лестницы распрямился, и они вышли в узкий проем, откуда один тоннель уводил вправо, а другой круто поднимался вверх уже без ступенек.

      – Господи! Наконец-то, – выдохнула Елена Николаевна, и в тот же миг по подземелью пронесся вихрь.

      Что-то дернулось в ее сердце. Все фонари разом мигнули.

      Кочкин застопорился, не добрав двух ступенек до конца лестницы.

      – Что за черт? – спросил он, наблюдая, как залихорадил его фонарь.

      – Григорий Ильич, где Леонид?

      – Не знаю, – ответил Кочкин, присаживаясь на ступеньку.

      Он похлопал фонарь. Яркий свет вернулся.

      – Был там, – он повел лучом до поворота стены. – Наверное, отстал немного. Старый уже!

      – Вы не могли бы спуститься за ним и…

      – Конечно, мог, но я страшно устал. Лучше нам немного передохнуть