Звездочка моя!. Жаклин Уилсон

я эту песню. Мне Дэнни тоже нравится. Вы его поклонница, да?

      – Да, мы его самые преданные поклонницы, – мама подмигнула мне. – Я с ним лично знакома.

      Я легонько ткнула ее в бок, чтобы она не говорила лишнего.

      – Хороший он парень, да? Может, малость буйный, но такая у него работка.

      – Он был со мной так мил, – сказала мама.

      Я выразительно посмотрела на нее. Мил? Да он вел себя просто отвратительно! Даже не посмотрел в ее сторону! Меня накрыло неприятное чувство, словно я очнулась среди ночи от кошмарного сна, сердце колотится, и не сразу поймешь, где сон, а где реальность.

      А таксист все не угомонится, он рассказал нам, что как раз смотрел то знаменитое интервью с Дэнни, когда тот устал от тупых журналистских вопросов, встал посреди беседы и ушел, ругаясь так, что пришлось его речь запикать. У нас дома есть это интервью. Мы с мамой знаем все эти двадцать три минуты наизусть, а в конце вместе с Дэнни повторяем: «А ну би-бип отсюда, би-бип ты на всю голову, би-бип!» – и покатываемся со смеху.

      Мама с таксистом тоже хохочут, но мне совсем не весело. Я подумать боюсь, что будет, когда мы приедем в Робин-хилл. Все это страшно и неприятно, и я прижалась к маме, закрыла глаза и про себя затянула песню Дэнни, чтобы их не слышать.

      – Заснула? – спросил таксист.

      – У нее был очень насыщенный день, – ответила мама, поглаживая меня по плечу.

      – Вы с ней как близкие подружки, я смотрю.

      – Да, мы с Долей друг для друга все.

      – Будь с ней осторожна, когда подрастет. Мы тоже с дочкой были неразлейвода, она в своем старике-отце души не чаяла, а я и рад был. Но теперь – господи всемогущий, спасите-помогите – что у нее ни попроси, самый пустяк, сразу в ответ: «Какой ты, папа, глупый». И ногой еще топнет. Я бы так со своим отцом – он бы мне сразу такую затрещину! А сейчас детки совсем другие, поди с ними поспорь.

      – Да, все еще впереди, но пока она чудо, а не ребенок. Не знаю, что бы я без нее делала… или она без меня.

      Голос у мамы дрогнул. Я зевнула и поудобней устроила голову у нее на коленях, чтобы она отвлеклась и не расплакалась.

      Хорошо, что мы сегодня почти ничего не ели. Меня мутит в этой скрюченной позе, а стошнить в машине было бы ужасно, тем более что этот таксист так добр к нам.

      В Патни путь неблизок. Я в конце концов заснула, и мне приснилось, будто мы катаемся на высоченных американских горках. Мы с мамой сжались, нас то несет вверх, то кидает вниз, и мы визжим от ужаса. Впереди Дэнни со своей семьей. Они уже у финиша, сейчас выйдут – и все, мы их потеряем. И мама решила, что надо прыгнуть вниз, прямо сейчас. Она твердит мне, что все получится, трясет меня за руку, а я не могу, слишком высоко и страшно, и меня снова и снова несет по одному и тому же кругу…

      – Доля! Давай, родная, просыпайся! – сказала мама.

      Я снова в такси, но мы не едем. Вдруг тишина.

      – Авария? – пробормотала я.

      – Нет, глупышка, мы в Патни. Пора на выход, – ответила мама. – Спасибо вам огромное! У меня в кошельке два фунта, это жалкие крохи, но все равно возьмите их хотя бы в качестве чаевых.

      – Не надо, милая, оставь себе. Желаю тебе добраться