Реанимация. Валерий Лисицкий

потому что водитель гнал, явно не заботясь о том, что резина на колёсах была совершенно лысой, а дорога маслянисто блестела после недавней грозы. В деревне я постарался подыскать такси поприличнее, и в половине одиннадцатого вечера уже стоял на пороге дома. Седоусый водитель, поняв, куда я направлялся, громко прищёлкнул языком и сплюнул на землю через раскрытое окно, прежде чем скрыться в ночной тьме. Я проводил взглядом красные огни автомобиля и по привычке потянулся к правому косяку, ища звонок, которого не было.

      Зато прямо передо мной на толстой деревянной двери красовалась морда горгульи, держащая в зубах массивное кольцо. Дверной молоток. Такое я видел впервые в жизни и даже не рискнул сразу к нему прикоснуться. Вместо этого я сделал несколько шагов назад и ещё раз окинул взглядом громадину, лежавшую передо мной.

      Игнат Савельевич жил в особняке, не имевшем ничего общего с тем новостроем, который пытаются выдавать за фамильные поместья звёзды, бизнесмены и коррупционеры. Толстые каменные стены дышали покоем, недоступным молодости. Никаких башенок, никакой помпезности и замысловатых украшений – только гладкие поверхности и изящные каёмки, окружающие высокие окна. Так строили разбогатевшие купцы, ещё не растерявшие крестьянской любви к простоте и основательности, либо, напротив, дворяне, уставшие от условностей света.

      В любом случае, поместье в тот момент уже мне нравилось, хотя темнота и скрывала большую часть здания. Не сдерживая мечтательной улыбки, я подошёл к двери и решительно дёрнул кольцо. Стук вышел неожиданно громким, низким, вибрирующим. Он прокатился по гулкому пустому помещению и замер, обессилев, где-то в дальней части здания.

      Мне почему-то казалось, что освещаться такой дом должен свечами, но в холле тотчас же вспыхнул яркий электрический свет, уютный и привычный городскому жителю. Прошуршали по полу быстрые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла Роза Михайловна.

      – Александр! – она ловко сдвинулась в сторону и вытянула руку, приглашая меня войти. – Проходите, пожалуйста! Добро пожаловать в ваш новый дом!

      Я зажмурился от удовольствия и мысленно покатал эту фразу на языке, как леденец. Мой новый дом. Мой дом. Мой.

      В холле уютно пахло деревом. Вешалка оказалась ровно на том месте, где и должна была быть, и я без проблем повесил пальто. Почему-то дом не не походил на незнакомое место. Всё ощущалось привычным, удивительно правильным. Казалось, даже закрыв глаза, я могу пройти по каждому коридору, не задев ни единого предмета обстановки. Я не ощущал себя так даже в родительской квартире, прожив в ней без малого двадцать пять лет.

      Вечер прошёл спокойно. Роза Михайловна не беспокоила меня разговорами, давая отдохнуть с дороги и привыкнуть к новому способу жизни. И я испытывал к ней огромную благодарность за проявленнуютактичность.

      Отправившись в кровать после лёгкого ужина, я заснул быстро и спал без сновидений. В первый и последний раз в старом доме.

      *

      Следующий день я провёл довольно бессмысленно: