Публицистический интим. Александр Дунаенко

Работа трудная, нервная. И относиться к этой работе нужно с пониманием. Потому что убивают не просто так, не удовольствия для, а – за ради идеи, для светлого будущего всего остального, не расстрелянного ещё, человечества.

      Если чего и недоработал Рогожкин в своей картине, так это того, что внятно не донёс он этой светлой мысли для современного зрителя. Что убивать, когда это твоя работа – это хорошо. И – что бывают времена, когда убивать – вот так, массово как на конвейере мясокомбината – совсем не преступление, а – долг патриота.

      Зазубрину это удалось передать, и потому В.И его похвалил.

      А у Рогожкина, видно, в трактовке вышло разночтение. Не поймёшь – то ли он хвалит наших чекистов, то ли – осуждает.

      И потому после 2000 года фильм перестали показывать по российскому ТВ.

      А Зазубрина в 37-м расстреляли. Наверное, так же, в подвальчике, как он и описывал…

      Предновогодний праздник

      Я уже писал об этом. Но – Праздник как-никак – День Чекиста…

      Из рассказов тёщи, Марии Георгиевны Дерменжи. Ей тогда было 14 лет. Жила в Молдавии. В сороковом году пришли в село Трифешты советские солдаты. Повыводили жителей из домов, мужчин в одну сторону, женщин и детей – в другую. Сказали: возьмите с собой самое необходимое. С автоматами – против детей и женщин.

      Погрузили в телячьи вагоны и отправили в Казахстан. Мужа своего Марфа, мама Марии Георгиевны, уже не увидела.

      Один из эпизодов жизни в Казахстане.

      Уже шла война. Зима сорок первого года. Шла Марфа с подругой из села Благодарное в Актюбинск. И – сбоку дороги – забор из колючей проволоки, а за ним – гора мёрзлых трупов. На самой вершине какой-то озорник установил труп мужчины и ему в руки вставил винтовку.

      Марфа хотела пробраться за колючую проволоку, подруге сказала: – Может там, среди этих – муж мой, Георгий!..

      Охранник выстрелил в воздух из автомата…

      А уже подруга Марии Георгиевны рассказывала, как забирали её на разгрузку вагонов в Актюбинске. Телячьи вагоны, забитые полуодетыми мёртвыми людьми. Многие из них замерзали, крепко обнявшись…

      Где-то за три тысячи километров шла война, а в глубоком тылу продолжали убивать собственных граждан. Доблестные, смелые чекисты…

      Нам очень много и подробно всегда рассказывали о зверствах фашистов. Но наши зверства, наверное, были лучше. ГУМАННЕЕ…

      Но о них не рассказывают. Фронт-то был невидимый. И чекисты – бойцы этого невидимого фронта.

      А сейчас у них – Праздник…

      Терпение

      Открываю утречком воду в кране, чтобы умываться, а она холодная. Горячая вода обычно всегда вначале холодная, нужно подождать и потом она бежит горячая. Жду минуту, четыре – пошла только тёпленькая, а дальше так и осталась.

      При Советской власти привычно было в такой ситуации оставлять кран открытым на полдня – авось горячая потечёт. Но сейчас капитализм, кругом счётчики…

      Помылся