КАРЕ. Вадим Васильевич Лёвин

и взаимопонимании. Это была странная любовь и странное взаимопонимание. Каждый из двоих по боль- шей части понимал только себя и любил только себя. Относясь при этом ко второй своей половинке как к чему- то естественному, нужному и само собой разумеющемуся, раз и на всегда данному, привычному, неотъемлемому, а стало быть, и родному. При этом у Германа на первом месте безусловно стояла работа, а у Стеллы, конечно же, семья…

      – Ты на свою рожу-то с утра в зеркало смотрел?.. – с едва заметной насмешкой в голосе и укоризной в словах, стоя спиной к мужу подле раковины, произнесла Стелла.

      – Нет, не успел. Вот сейчас чай допью и тогда обяза- тельно посмотрю… – съязвил в ответ жене Герман, после чего в очередной раз прихлебнуло чайку… Ему было не впервой оказываться в таком вот не совсем удобном поло- жении перед супругой.

      – Что опять сделку обмывал? Или же в казино нажрал- ся?.. – Стелла задала этот вопрос по привычке, она уже давно свыклась с тем обстоятельством, что ее любимый человек нажирается, как последняя свинья, не реже чем один-два раза в неделю.

      – Сделку, конечно, с ребятами обмывали.

      – До трех ночи, что ли, обмывали?

      – А разве я вчера в три ночи домой пришел?.. – искрен-

      не удивился Герман.

      – Уже и не помнишь, во сколько домой заявился?

      – Слабовато, но все же помню. В три, наверное? Да?.. –

      В ожидании ответа и в подтверждение своих слов Герман

      посмотрел с сомнением в сторону стоящей к нему спиной

      жены.

      – Ну а какой сегодня день, ты не забыл?.. – спросила

      его, все так же стоя к нему спиной, Стелла.

      – Конечно, не забыл, дорогая. Сегодня день твоего

      рождения.

      – Спасибо и на этом. Хорошо, что хоть про это пом-

      нишь. Надеюсь, что хотя бы сегодня у тебя нет никаких

      важных дел в офисе?

      – Да как тебе сказать, Стелла… – начал было Герман

      и тут же смолк. Он увидел, как Стелла отставила в сто-

      рону посуду, которую, скорее всего, для вида намывала в

      раковине, и решительно развернулась лицом к нему. Гер-

      ман посмотрел в глаза супруги, которые много о чем ему

      в этот момент говорили, и помедлил с ответом. В глазах

      супруги сквозила неприкрытая обида. В них не было гне-

      ва, но были безысходность и печаль. Увидев перед собой

      печальные глаза супруги, проштрафившийся накануне

      Градский решил лишний раз не нервировать и не рас-

      страивать ее в ее же день рождения, а посему и закончил

      начатую им фразу вот таким вот образом: – Нет. Сегодня

      нет никаких дел в офисе…

      Герман о чем-то задумался и сделал еще пару глот-

      ков крепкого чаю. Он понемногу приходил в себя после

      вчерашнего. Он стал вспоминать обрывками все то, что с

      ним вчера происходило в казино. Он отчетливо вспомнил,

      как отошел