КАРЕ. Вадим Васильевич Лёвин

же схватили Свистунова. Толик же сумел удрать

      от ментов, в чем мать родила, в местное женское обще-

      житие, где и нашел свой приют до самого утра. Шурик же

      так и не был обнаружен ментами и проспал под кустиком

      до вечера, после чего на автопилоте добрался до дома за

      номером восемь по Рябиновой улице, в котором тогда и

      проживал. Так к чему я все это? А вот к чему.

      Через половину часа Свистунов и Ахметов оказались

      в тринадцатом вытрезвителе на Сафоновской улице. И им

      обоим сделали там ласточку. Одному за то, что несколько

      раз выкрикнул: «Спартак – чемпион», другому же за то, что

      прокричал: «ЦСКА – чемпион». Ахметов с раннего детства

      болел за ЦСКА, а вот Свистунов ни за кого не болел. Зачем

      он тогда прокричал «Спартак – чемпион», он и сам, после

      того как протрезвел, понять не мог. Им бы двум дура- кам кричать «Динамо»! Знали же два идиота, куда попа- ли! Что такое «ласточка»? Для того, кто не знает, поясню. Это, прежде всего, больно! Это когда руки, примерно как Виталию Баневуру, выворачивают назад и привязывают к ступням ног. Скажу более того, это очень больно, когда лежишь в таком положении несколько часов подряд. Сви- стунов пролежал в таком положении семь часов, а вот его приятель Ахметов только три. Почему такая разница во времени, спросите вы меня? Уж не в том ли, что в мили- ции лучше относятся к коням, нежели чем к мясу? Вот в чем было дело! С этого момента поподробнее и без всяко- го смеха. Пришло время многоуважаемому Константину Александровичу Ахметову вспоминать и собирать камни. А я же в это время приоткрою вам тайную завесу и выне- су на ваш частный суд ту историю, которая тогда с ним произошла и которая была все эти годы сокрыта от нас за непроницаемой стеной его памяти! Вынесу на ваш част- ный суд ту историю, которая с ним приключилась в годы его молодости, в то самое лето, когда на весь земной шар гремела та самая московская Олимпиада! Когда даже плю- шевый Мишка плакал… А ему, Ахметову, тогда и двадцати лет не было…

      Прошло около двух часов с того момента, как Кон- стантина Ахметова скрутили жгутами в ласточку, и около половины часа с того момента, как его скрючило. К это- му времени Костик более-менее протрезвел. Он скрипел зубами и еле сдерживал себя от позыва. Ему по-настояще- му приспичило по-большому. Больше он терпеть не мог и прокричал что есть силы дежурному сержанту через стенку:

      – Развяжите меня, я в туалет по-большому хочу…

      Из-за двери показался заспанный мент и успокоил

      Костика такими словами:

      – А ссать ты случайно не хочешь? Лежи и терпи до

      утра, падла! Будешь орать, еще больше руки к ногам под-

      тяну.

      – Не могу терпеть, мочи нет!.. – На лице Костика

      застыла страдальческая гримаса.

      – Заткнись, гад! Еще раз вякнешь, пожалеешь! Я тебе тогда в твою жопу палку засуну, чтобы тебе срать лишний раз не хотелось…

      Костик в ответ на это лишь завыл и проскрипел зуба- ми от невыносимого позыва. Мусор скрылся за дверью, Костик же через пять минут прокричал изо всех сил:

      – Развяжите! Не могу больше терпеть. A-a-a-a-a…