Океан в изгибах ракушки или Синяя рыба. Валерий Игоревич Саморай

курок, и натянувшийся канат сбил лошадей с ног. Оказавшись в треугольном капкане, да еще и с упавшими лошадями, карета была обездвижена. Из неё высунулись несколько крепких ребят с оружием в руках. Они не успели воспользоваться своим арсеналом, так как им в глаза ударил слепящий свет, вырвавшийся из брошенной бутылки. Цыгане начали доставать из сундука какие-то банки, шары и прочую утварь, закидывая ей телегу. В конце в неё полетела дымовая шашка, и всю местность покрыл густой туман. В этом тумане едва ли можно было различить очертания пальцев рук, поднесенных к носу. Тагар встал и достал из-за пояса длинный изогнутый булат. Увидев испуганные глаза Мии, женщина пояснила:

      – Наш предводитель предпочитает классический способ расправы над противником. Только остро заточенная сталь и ничего более.

      – А все те новинки, что ты видела до этого, используются исключительно для того, чтобы обескуражить жертву, – добавил Мигель.

      – Ну, и чтобы нас позабавить, – посмеялась Чергэн.

      – Он всегда уходит туда один, – произнес Гожо шёпотом, – он бьётся с ними на равных – таким же слепым, как и все. Но как он один в эту пустоту уходит, так он один из неё всегда и выходит. Мы все гадаем, как он это делает. Среди нас ходят слухи, что внутри него живет зверь, который чувствует чужую кровь, слышит чужой пульс и биения сердец – так он и ориентируется в непроглядной белизне.

      Дром Тагар скрылся в густой пелене белого облака, словно привидение, уходящее в светящиеся озера покойных душ. Но весь страх происходящего заключался в том, что он действительно уходил на границу другого мира, ибо там, в тумане, решалась судьба множества душ, которым в скором времени суждено было уйти на тот свет.

      Через некоторое время из тумана, несколько рассеивавшегося, появился мужской силуэт и подал знак рукой. Команда цыган растворилась в плотных клубах дыма. Всю эту церемонию сопровождала тишина, нарушаемая редкими раскатами грома. Суетящееся небо всё ещё хранило надежду вырвать несколько дней осени у наступающей зимы. Свинцовые тучи плыли в нерешимости, не зная, осыпать ли цыганские трофеи холодными стрелами дождя или безлико пройти мимо. В этих местах земля уже напилась, только не водой, а кровью, поэтому тучи могли приберечь свою влагу для других краёв.

      – Готовься, мы уезжаем, – раздался из-за спины голос Тагара. Мия вздрогнула от неожиданности. Как он оказался сзади? Как он прошел мимо неё незамеченным? Из дымки вышел старик. Мия знала, что он только что сделал, но не могла найти на его одеждах ни капли крови, которая должна была бы попасть от убитых им людей. Девочка не шелохнулась, испуганно глядя на грозную фигуру. Прочитав по её глазам невысказанный вопрос, он произнес: – Это были плохие люди: чиновники, бюрократы и другие, кто жадно обворовывал хороших людей. Я уже говорил, не всем нравятся наши методы. Но в отличие от гуманистов, наши методы куда более действенны. Теперь их деньги у нас, и здесь нас никто не держит.

      – Вы вернете эти деньги хорошим людям? – спросила