Времена Амирана. Книга 4: Жизнь после смерти. Сергей Голубев

Пафнутий, – раздалось у нее в голове в ответ, – я – Пафнутий, маг, ты помнишь меня? Я сейчас только вспомнил. Тебя увидел и вспомнил. А то все забыл.

      – Ты Пафнутий?..

      Пафнутий… теперь она вспомнила и Пафнутия. Они вместе шли. Шли куда-то. Куда? И имя – Геркуланий. И осознание того, что Геркулания нет, что он умер, пронзило ее раньше, чем она вспомнила, кому принадлежит это имя.

      – Ты помнишь, я воскресил Геркулания? – Снова раздалось у нее внутри. – Ну, почти воскресил.

      – Да, кажется, помню. А куда мы шли?

      – К моему учителю… Да-да, точно, теперь я вспомнил. Его звали… его звали Бен-Салех. И я когда-то спас его. А он дал мне рецепт, как можно… как вызвать духа, который умеет возвращать жизнь. И я… ну, да, я же вызвал его, мы еще дрались с ним в каком-то другом мире. И я победил, правда, потом он сказал, что поддался. Он – сукин сын! Это он сделал меня таким вот. Правда, я сам согласился. Я не знал… Он сказал, что мое тело примет ту форму, что больше всего подходит мне, так, кажется… Я не знал, что мне подходит именно это.

      – Геркуланий, – повторила про себя Принципия, я теперь вспоминаю, только никак не могу вспомнить его лицо. Но, я же любила его?

      – Да, это его ребенок.

      – Но он же умер?

      – Умер.

      – Я почему-то все забыла.

      – Я тоже. Ты – от горя, а я – я потому что переродился. И еще во мне живет тот дух, про которого я говорил. Он захотел посмотреть этот мир, но он ему не понравился, и теперь он спит. Он может долго спать. Но перед тем, как уснуть, он мне сказал, что я Пафнутий. И я все вспоминал, вспоминал… А вот сейчас, кажется, вспомнил. Как хорошо, что я нашел тебя.

      И Принципия почувствовала, что ее невидимый собеседник улыбнулся. Оказывается, это можно почувствовать.

      ***

      Служба Сохранения Равновесия устроена сложно и своеобразно. Она с одной стороны есть, а с другой – ее нет. Это государство, которого нет на картах. Девять из десяти человек, так или иначе связанных с Службой, в штате ее не числятся. Да и штат этот – вещь весьма условная. Да, есть реестр сотрудников, но он существует всего в одном экземпляре и хранится в секретном сейфе Директора. Достается он только тогда, когда надо внести коррективы, а так – лежит себе, никому не нужный. Сам Директор знает только семерых. Семь человек у него в непосредственном подчинении, и только они знают его в лицо и могут с ним общаться. А он – с ними. Каждый из этих семи, отвечающих каждый за свое направление, имеет в своем подчинении тоже от семи до двенадцати тех, кому он может отдать приказ. Ни один из них никогда не видел Директора, хотя и знает о его существовании. Каждого из этих подчиненных начальник отбирает сам, и несет за них полную ответственность. В большинстве случаев, разумеется, эти подчиненные перешли к нему по наследству от предыдущего хозяина того кресла, которое он занимает. Но все равно, он должен был каждого осмотреть со всех сторон, пощупать, понюхать и, коль уж оставил, то под свою теперь ответственность. Такой принцип формирования кадрового