Последнее дело инспектора Палмера. Павел Сергеевич Маруненков

мгновений произвел коррекцию фактов и стал медленно докладывать, взвешивая каждое слово:

      – Диалог с Мисс Тэнтоурис налажен. Но она пока не хочет признать свою неправоту. Думаю, мы имеем дело не более чем с женской обидой. Я принес вам рапорт о визите к ее родителям. Эта мера должна оказать необходимое моральное воздействие.

      – Дааа, – прошептал Эрик, смакуя слова Эдмонда, словно они были сладким нектаром. – Ты непревзойденный мастер таких моральных экзекуций. Демоны боятся тебя, как огня. Молодец. Страх – это замечательное орудие. Как и ложь. Не грех применить их в таком важном деле, как сохранение баланса сил.

      Эдмонд лишь покивал, не считая нужным вступать в спор.

      – А что пострадавший? – резко спросил Эрик, испытующе прожигая подчиненного взглядом. – Покажи-ка мне его объяснение!

      – Оно еще не готово.

      – Ты ведь встречался с ним сегодня?

      – Да, но…

      – Что он говорит? Готов пойти на мировую?

      Эдмонд привык к подобным неожиданным атакам Старика. Сказать сейчас правду было чрезвычайно опасно для планов инспектора Палмера. Он рассчитывал понаблюдать какое-то время за Сильвией и набрать фактов, чтобы разобраться с интригующей информацией, которую на него вывалил бедняга Ллойд. Если же признаться, что Ллойд подписал мировую, Эрик может потребовать от него не устраивать никаких визитов и сразу закрыть дело, пообещав помочь с Дисциплинарным комитетом. Кто знает, насколько важно урегулирование этого конфликта для высшего руководства? Тогда план последить за мисс Тэнтоурис улетит в трубу.

      – Пока нет, – соврал Эдмонд, ни на йоту не изменившись в лице и голосе. – Но я надавил на его страх демонов. Пообещал ему очную ставку. Думаю, что через пару дней Ворфстоун подпишет мировую. Бьюсь об заклад, его убедит тот факт, что злодейка наказана с помощью строгих родительских обычаев демонов, про которые он ничего не знает.

      – Замечательно, – Старик расплылся в улыбке.

      Он, не глядя, размашисто завизировал рапорт и вернул его Эдмонду магическим пассом.

      – Разрешите идти, сэр?

      Эрик вместо ответа подмигнул. Не говоря ни слова, он медленно, словно геккон, поднялся и оказался возле шкафа. Достав оттуда серебряный поднос с двумя бокалами и пыльной бутылью, он поставил его на середину стола.

      – Не изволишь выпить со мной, сынок? – прошипел Эрик, наливая на два пальца янтарной жидкости в каждый бокал. – Только не подумай, что я какой-нибудь пьяница. Просто спиртное помогает мне изменить точку сборки этого любопытного мира…

      – Не могу вам отказать, сэр, – почтительно ответил Эдмонд.

      Пьянство – последний грех, в котором он мог заподозрить своего шефа. Но большую часть навыков Эдмонд вынес именно из наблюдения за поведением этого удивительного человека. Так что избегать возможности поговорить с ним по душам было очень глупо. Хотя откровенностью тут и не будет пахнуть.

      – Садись, Эдмонд. Возьми бокал и давай с тобой порассуждаем