Последнее дело инспектора Палмера. Павел Сергеевич Маруненков

с кряхтением приземлилась на скрипнувший от резкого маневра стул.

      Аделаида метнула хищный взор в сторону пустого стола перед Эдмондом.

      – Во молодежь дает! – сокрушенно произнесла она. – Дожили! Война за войной. Не знают, чем человека накормить! Ну надо же… Сейчас, вьюноша, сейчас дорогой, я тебя накормлю.

      – Бабушка!.. – Вельзевула хотела что-то сказать, но получила такой взгляд, что умолкла.

      – Право, не стоит утруждать себя, – Эдмонд почувствовал неловкость.

      – Ничего, ничего. Утружу, не помру!

      Она поднялась и стала звенеть кастрюлями.

      – Пусть этой девчонке будет стыдно, что за нее бабушка работает, – бубнила Аделаида, копаясь в морозильном шкафу. – Ноги длиннющие отрастила, волосы, что воронья спина в черную ночь, глаза сверкают, как сундук с сокровищами – я тоже такой была! Но без умения накормить после трудного дня далеко не уедешь, внучка.

      – Мы вроде определились… – проскрипела Вельзевула.

      – Им определяться – не тебе, – откликнулась Аделаида себе под нос.

      Алан снова погрузился в чтение журнала. Эдмонд не видел за обложкой лица демона, но явственно слышал, как тот жадно пьет свою настойку.

      – Сильвочка, я сегодня столкнулась с одной проблемой, – Вельзевула надела кривую улыбку. – Может ты подскажешь, как ее решить. Я не так хорошо разбираюсь с подземными излучениями гамма-типа…

      За двадцать минут, пока Вельзевула с дочерью вели какое-то совершенно непонятное по сути, но очевидное по отвлекающему назначению обсуждение, Аделаида вернулась к столу. Она поставила перед Эдмондом тарелку с внушительной порцией чего-то визуально отталкивающего, но приятно пахнущего. Точно то же самое она положила и себе.

      – Кушай, мил человек, не бойся. Бабушка Адель не отравит.

      Эдмонд неуверенно улыбнулся и посмотрел на Сильвию. Та едва заметно кивнула.

      – Спасибо. Очень вкусно!

      – А то! – хмыкнула Аделаида, довольно раскрыв беззубый рот.– Ты тоже поди ученый, раз в ентом инстетуте работаешь?

      Все взгляды тотчас уперлись в него.

      – Не совсем. Я сотрудник Отдела по разрешению конфликтов.

      Мертвые глаза старухи прояснились и наполнились уважением.

      – Миротворец?

      – Ну, можно и так сказать.

      – Нет дела важнее этого! – она потрясла костлявой рукой. – Я сама была когда-то миротворцем. На войне. Пока дураки губили друг друга почем зря, я тех, которых могла, по кусочкам-то и собирала. Не всем это нравилось.

      – Не всем?

      – Да, – грустно покачала Аделаида головой. – Мне лет много – столько не живут… Уже в последнюю войну старая была. Видела плохо – не различала, где демон, а где – человек.

      Эдмонд заворожено слушал, не веря своим ушам.

      – Ну, сейчас, слава богам, мирное время, – сказал он. – Потому моя работа гораздо скромнее.

      – А что ругаться-то? Что выяснять? Вроде уже все выяснили. И не раз! Сколько же мертвецов я повидала за свою жизнь… В инстетуте, поди, все культурные.