ОДНАЖДЫ В ОТЕЛЕ АВРОРА. Борис Дмитриевич Дрозд

и в воскресенье заглядывает с подругами в бары музыку послушать, отдохнуть, развеяться и, быть может, пообщаться с иностранцами. Олег учился в пединституте на последнем курсе филологического факультета, а она – в университете на третьем курсе факультета иностранных языков с английским уклоном. «Ты не волнуйся, Олжик, не думай ничего плохого и не ревнуй, – сам ведь знаешь, что разговорная практика у меня хромает, не собираюсь же я в какое-нибудь дурацкое учебное заведение идти работать». Он знал это, знал, что она мечтает стать переводчицей, – знал, что разговорная практика ей нужна, но всё равно ревновал.

      …Олег как раз успел допить свой коктейль, как появился парень.

      -Идём, морячок, все в порядке, – шепнул он, наклонившись к нему.

      И опять своим появлением он напомнил Олегу о том ужасном и омерзительном, что этот парень носил с собой; и это «что-то» лежало у него где-то в карманах пиджака. И опять Олега охватила дрожь, и в голову полезли подозрительные, гадкие мысли о ней.

      – Выпить чего-нибудь прихвати, – напоследок доверительно шепнул парень Олегу. И, как бы оправдывая необходимость этих новых расходов на «девочку», тем же тоном сытого баловня, не знающего с женщинами проблем, он поделился с Олегом ещё одним секретом: – На мокрое горло, знаешь, они как-то любвеобильнее.

      Олег купил у бармена две бутылки шампанского, переплатив за них вдвое или даже больше, сунул их в свою спортивную сумку, где у него лежало всё необходимое в дорогу, и они спустились вниз, к гардеробу. Отдав номерок, он машинально всунул руки в услужливо подставленный гардеробщиком плащ, обернулся и, перехватив вопросительный взгляд пожилого, краснощекого здоровяка с седой, густой шевелюрой на голове, догадался, что даже тут от него чего-то хотят. Вот ведь странно: наметанный глаз гардеробщика тоже определил в нём приезжего, не считающего копейку провинциала-отпускника или туриста, – и ждал чаевые за услугу. И как это они его вычисляют? Спутнику Олега гардеробщик просто положил куртку на стойку.

      И Олег горько усмехнулся этой своей «избранности», проницательности гардеробщика, и этой всеобщей жажде денег. И с той же злостью, с какой он прежде швырял деньги проводнице в поезде – три рубля за стакан чая, «без сдачи», – таксистам, переезжая из кабака в кабак, из бара в бар, швейцарам, – он «швырнул» гардеробщику целых десять рублей, повергнув последнего в изумление, – тот так и рассыпался в благодарности.

      Когда они вышли из «Невского», Олег мрачно спросил незнакомца, всё так же обходя его взглядом:

      – Далеко идти?

      – В гостиницу, тут рядом.

      Парень шагал чуть впереди, и Олег старался не смотреть на него и не думать ни о чём. К счастью, и тот не приставал с расспросами и не развлекал разговорами – быть может, чувствовал необщительность «клиента». Да и какое ему, верно, дело до него? Сейчас приведет, сдаст проститутке и – поминай, как звали!

      II

      Вчера