Шнырлики-Охотники за Мечтой. Надежда Вадимовна Плахута

стеклянных баночек.

      «Пусик, как тебе это платье в горошек? – вскидывала брови Розалия. – Лучше чёрный на белом или белый на чёрном? Меня не полнят крупные горошинки? Не отлынивай, я серьёзно!» «Ч-ч-чудесно, м-м-мусичек…» – лепетал Марк, а миссис Глэд хватала длиннющие чеки, обвешивала коробками мистера Глэда, а дома он зарывался в чертежи или бежал на чердак к контрабасу.

      Николь была ненадолго счастлива, а хотелки с желанками как по волшебству перекочёвывали в проворный сачок Гудёны. Это было то чудесное время, когда капризная дочь Глэдов дня на два на три оставляла родных в покое. И эти дни становились выходными для её шнырлочки.

      Магическая Супница была не резиновой, поэтому очень скоро все её полки и полочки оказались заставлены серым. Мастерская-тыква изнутри стала похожа на кегельбан или моментальную лотерею. На шариках только номеров не хватало… Даже на полу футлярного домика стояли коробочки, шкатулки и пудреницы Николь, набитые серым уловом. А потому всё чаще и чаще кошельки и сачки шнырликов переполняли невзрачные сферки желаний миссис Глэд и её дочери. Крохотные как бусины, и большие, как воздушные шары; слипшиеся в неразличимые, похожие на ртутные, образования, переливающиеся всеми оттенками СЕРОГО, – нет, они не были приятны или красивы, но без них не было бы вообще ничего! И прозрачные постепенно привыкли к серому цвету и к окружающей их серости…

      Иногда обычку так распирало, что Гудёна или Крутиция не могли втиснуться в высокие окна дома. Случалось, приходилось звать на помощь Тянуча, и он, оправдывая своё имя, тянул, тянул и вытягивал. Желания росли и пухли, как радиоактивные поганки после дождя. И всей этой серенькой массе не хватало лишь одного – тихого радужного свечения настоящей Мечты!

      А Глэды тем временем меняли машины, ужинали в дорогих ресторанах и обновляли свой причудливый дом. И им казалось, что жизнь вполне себе удалась.

      Но вернёмся на улицы Нормвилля. Сейчас семейство людей прогуливается по Старой площади мимо рынка, где уже выползают занимающие места торговцы и где всегда одинаково пахнет смесью из несвежих овощей, залежалой рыбы и протухшей воды в фонтане. Раньше его вода, подсвечиваемая всеми цветами радуги, вырывалась из ручек и ртов забавных существ, сидящих на кованом дереве. С тех пор одни из них висят вниз головами, прилепившись к веткам, другие «застыли в прыжке», держась над землёй с помощью тонких креплений. Сейчас фигурки заржавели и позеленели, став похожими на лесных троллей. Везде разливается еле различимый сероватый туман, туман нормвилльской скуки.

      А вот и Ловцы, целый отряд. У них такие же скучные лица и сильно потёртая экипировка. В ход идёт всё, подсмотренное у людей (охотничьЕ снаряжение всех эпох и народов).

      Было бы что ловить… Но как всегда, вокруг одни лишь серенькие желания. Скука прячется в углах офисов и домов, пронизывая воздух и даже ветер. Скука застаивается в лужах и фонтанах, скатывается