Графиня де Монсоро. Александр Дюма

в конце длинной просеки, увидел всадника на вороном коне; он не скакал, а мчался, как вихрь. Снова раздался сдавленный крик, и я разглядел, что он держит перед собой женщину, брошенную поперек седла, и рукой зажимает ей рот. Со мной была моя охотничья аркебуза. Ты ведь знаешь – я довольно меткий стрелок; я прицелился и, клянусь честью, убил бы его, но, на беду, проклятый фитиль потух, как раз когда я спустил курок.

      – Ну а дальше, – потребовал Бюсси, – что было дальше?

      – Дальше я спросил у встречного угольщика, кто этот господин на вороном коне, который умыкает женщин; угольщик мне ответил, что это господин де Монсоро.

      – Ну что ж, – сказал Антрагэ, – мне кажется, бывает, что женщин и похищают, не правда ли, Бюсси?

      – Бывает, – ответил Бюсси, – но, во всяком случае, им не затыкают рот.

      – А женщина, кто она такая? – полюбопытствовал д’Антрагэ.

      – Ах, вот об этом я ничего не могу сказать.

      – Ну нет, – сказал Бюсси, – решительно, это человек незаурядный, он меня заинтересовал.

      – Вообще, – добавил Ливаро, – у нашего милого графа де Монсоро ужасная репутация.

      – Ты знаешь о нем что-нибудь еще?

      – Нет, ничего; открыто граф не совершил ни одного злодейства, более того, говорят, он довольно милостиво относится к своим крестьянам; и все же в той местности, которая до нынешнего дня имеет счастье ему принадлежать, его как огня боятся. Впрочем, он страстный охотник, под стать Немвроду,[34] только, может быть, не перед всевышним, а перед сатаной; у короля никогда еще не было такого главного ловчего. К этой должности он подходит больше Сен-Люка. Поначалу король хотел было отдать ее Сен-Люку, но тут вмешался герцог Анжуйский, пустил в ход все свое влияние и отбил ее для Монсоро.

      – Слушай, а ведь герцог Анжуйский все еще тебя зовет, – сказал Антрагэ.

      – Ладно, пускай себе зовет. А ты знаешь новости о Сен-Люке?

      – Нет. Что он – все еще пленник короля? – со смехом спросил Ливаро.

      – Наверное, – сказал Антрагэ, – раз его нет здесь.

      – Ошибаешься, мой милый, нынче в час ночи он выехал из Парижа, с намерением посетить владения своей жены.

      – Что он, изгнан?

      – Похоже на то.

      – Сен-Люк в изгнании! Немыслимо!

      – Все правда, как в Евангелии, мой друг.

      – От святого Луки?

      – Нет, от маршала де Бриссака, я услышал это сегодня утром из его собственных уст.

      – Ах, вот любопытная новость; Монсоро это не будет неприятно.

      – Понял, – сказал Бюсси.

      – О чем ты?

      – Угадал.

      – Что ты угадал?

      – Какую услугу оказал он герцогу.

      – Кто? Сен-Люк?

      – Нет, Монсоро.

      – В самом деле?

      – Да, пропади я пропадом, вот увидите, поезжайте за мной.

      И Бюсси, сопровождаемый Ливаро и д’Антрагэ, пустил свою лошадь галопом вслед за герцогом Анжуйским, который, устав призывно махать рукой своему любимцу, скакал впереди на расстоянии нескольких аркебузных выстрелов.

      – Ах, монсеньор, – воскликнул

34

Немврод – согласно библейскому преданию, царь Халдеи и «сильный зверолов перед Господом».