Графиня де Монсоро. Александр Дюма

да. Это был ее голос.

      – Конечно, ее.

      – Ее, ее, клянусь вам.

      – Вот уже кое-что, в чем вы можете поклясться. Дальше меня втолкнули в комнату, где лежали вы, и разрешили снять повязку.

      – Все так.

      – И тогда я вас увидел.

      – Где я был?

      – Вы лежали на постели.

      – На постели с занавесками из белого шелка в золотых цветах?

      – Да.

      – А стены комнаты были покрыты гобеленами?

      – Правильно.

      – А на потолке написаны фигуры?

      – Точно так, а в простенке между окнами…

      – Портрет?

      – Вот именно.

      – Женщины в возрасте от восемнадцати до двадцати лет?

      – Да.

      – Блондинки?

      – Да, несомненно.

      – Прекрасной, как ангел?

      – Еще прекрасней!

      – Браво! Ну и что вы сделали?

      – Я вас перевязал.

      – И отлично перевязали, даю слово!

      – Старался, как мог.

      – Превосходно перевязали, просто превосходно, милостивый государь, сегодня утром рана почти закрылась и стала розовой.

      – Это благодаря бальзаму, который я составил; на мой взгляд, он отлично действует, ибо, не зная, на ком мне его испробовать, я не раз протыкал себе кожу в самых различных местах тела, и – честное слово! – через два-три дня дырки уже затягивались.

      – Любезный господин Реми, – воскликнул Бюсси, – вы замечательный человек, я полон всяческого расположения к вам… Но дальше, что было дальше? Рассказывайте.

      – Дальше вы снова потеряли сознание. Голос спросил меня, как вы себя чувствуете.

      – Откуда он спрашивал?

      – Из соседней комнаты.

      – Значит, самой дамы вы не видели?

      – Нет, не видел.

      – Что вы ей ответили?

      – Что рана не опасна и через двадцать четыре часа затянется.

      – И она была довольна?

      – Ужасно. Она воскликнула: «Боже мой, какое счастье!»

      – Она сказала: «Какое счастье!»? Милый господин Реми, я вас озолочу. Ну дальше, дальше.

      – Вот и все, никакого дальше. Вы были перевязаны, а мне уже ничего не оставалось там делать. Голос сказал мне: «Господин Реми…»

      – Голос знал ваше имя?

      – Конечно, все из-за того несчастного, которого проткнули ножом. Помните, я вам говорил?

      – Верно, верно; итак, голос сказал: «Господин Реми…»

      – «Будьте до конца человеком чести, не подвергайте опасности бедную женщину, поддавшуюся чувству сострадания; завяжите себе глаза, позвольте отвести вас домой и не пытайтесь подглядывать по дороге».

      – Вы обещали?

      – Я дал слово.

      – И вы сдержали его?

      – Как видите, – простодушно ответил молодой человек, – иначе я не искал бы дверь.

      – Ладно, – сказал Бюсси, – это великолепная черта характера, показывающая, что вы галантный кавалер, и хотя внутри у меня все кипит от злости, я не могу не сказать: вот моя рука, господин Реми.

      И восхищенный Бюсси протянул руку молодому лекарю.

      – Сударь! –