Ловушка страсти. Джулия Энн Лонг

мочится в фонтан посреди круглой подъездной аллеи?

      – Он выбрасывает изо рта струю воды.

      Боже, она обескураживала его. Даже не вспыхнула, а ведь он говорил неподобающие вещи. Слишком она проста.

      – Ах да, конечно! Я там давно не был, но теперь припоминаю, что этот сатир проводит время, как большинство мужчин, которые плюются, курят, бьются об заклад…

      Женевьева даже не вздохнула. Но у герцога вдруг появилось впечатление, что она подавила вздох.

      Он уже начал было подумывать, не ошибся ли – возможно, она все-таки глупа.

      Или невыносимо чопорна.

      Будет просто замечательно заставить ее сбросить свою маску.

      Но с другой стороны, это может оказаться трудной задачей.

      Впереди замаячила высокая фигура Йена Эверси, идущего рядом с отцом. Он посмотрел назад, перевел взгляд с герцога на Женевьеву, и на его бледном лице промелькнуло озабоченное выражение.

      Герцог перехватил его взгляд и сурово посмотрел ему прямо в глаза.

      Йен резко отвернулся и с отсутствующим видом ощупал свою спину, словно ожидая в любую минуту удара кинжалом.

      – Вы были очень любезны, мисс Эверси, предложив мне трость. Доброта – весьма притягательное свойство. Это мне и хотелось бы видеть в моей будущей жене.

      Ну вот. Он наконец-то сказал те самые слова, которые так жаждала услышать любая девушка.

      – Моя сестра, Оливия, очень добра, – поспешно ответила Женевьева. – Она станет прекрасной женой.

      Герцог прищурился. Впервые Женевьева говорила так оживленно.

      – Правда?

      – Оливия заслуживает хорошего мужа. Однажды ей уже не повезло в любви. Ей нужен супруг с высоким титулом.

      – В качестве утешительного приза? – спросил он. Женевьеве удалось удивить его.

      – Прошу прощения. У меня и в мыслях не было заставить вас повысить голос.

      Что такое?

      – Я никогда в жизни не повышал голоса.

      – Просто вы заговорили на октаву выше, если вам будет угодно, – примирительно ответила Женевьева. – И вот сейчас тоже.

      Герцог намеревался нарушить спокойствие Женевьевы Эверси, если, конечно, она была живым человеком. Либо у нее не было ни малейшего представления о том, как вести себя в обществе – вряд ли, учитывая ее воспитание, – либо она была просто-напросто кокеткой, по какой-то ей одной ведомой причине пожелавшей его унизить. Ей удалось завладеть разговором. И теперь герцог хотел вновь взять ситуацию в свои руки.

      – На октаву выше… – притворно протянул он. – Хотите сказать, что я говорил как кастрат?

      Ага, наконец-то! На ее бледных щеках выступил легкий розоватый румянец. Несколько мгновений она хранила молчание.

      – Вам виднее, – наконец рассеянно ответила Женевьева.

      Сузив глаза, герцог пристально взглянул на нее.

      Но она смотрела прямо перед собой на дорогу, а затем опустила взгляд, когда к ним направился лорд Гарри, радостно махая ей рукой.

      Женевьева подняла голову, с видимым усилием махнула ему в ответ, натянуто улыбнулась и снова опустила глаза.

      И