Ловушка страсти. Джулия Энн Лонг

получить деньги, – мягко закончил он.

      Улыбка мисс Оувершем улетучилась. Она побелела. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

      Герцог улыбнулся.

      – Теперь вы меня уже не так боитесь? – ласково спросил он.

      Глава 6

      И тут Женевьева порывисто вскочила с места, оставив чашу с пуншем на полу.

      Испытывая угрызения совести, она спасла мисс Оувершем тем же самым способом, каким отправила ее прямиком в чистилище к герцогу Фоконбриджу, только на этот раз наоборот: ласково подхватив ее под локоть, вежливо извинилась, как того требовал этикет, за похищение собеседницы герцога. «Мы не должны злоупотреблять временем мисс Оувершем, к тому же Луизе хочется узнать про ее модистку, ей так понравилось ее платье…» Это была ложь, однако Женевьеве удалось увести мисс Оувершем к Луизе, жене Маркуса, чтобы она могла найти отдохновение в беседе с ней. В большинстве случаев Луиза была словно бальзам на раны. Прелестная, подобно весеннему дню, но не вызывающая зависти окружающих точно так же, как никто не завидует сиянию солнца.

      Обрадовавшись, что ей наконец удалось избавить бедную мисс Оувершем от страданий, Женевьева бросилась вон из комнаты и чуть не налетела на стену.

      Стена оказалась не кем иным, как Монкриффом, которому пришлось преодолеть сразу две ступеньки, чтобы нагнать девушку.

      Женевьева почувствовала себя в ловушке. Хотя, конечно, ей не стоило ничего опасаться.

      – Полагаю, вы гордитесь тем, как вам удалось снискать расположение мисс Оувершем, ваша светлость?

      – А, мисс Эверси. Извините меня, но я должен признаться: мне было отрадно видеть, как вы позабыли о своих манерах, чтобы подслушать наш разговор. Однако не стесняйтесь задать мне любой вопрос. Нет нужды порхать поблизости, словно прелестная маленькая птичка, чтобы собрать крупицы сведений.

      Услышав про прелестную маленькую птичку, Женевьева закатила глаза.

      И это вызвало улыбку на губах дьявола.

      С другой стороны, герцогу было даже приятно поговорить с кем-то, кто сурово смотрел на него, а не улыбался все время. Женевьеве было почти жаль его.